Я распахнула глаза совсем не с триумфом. Я так и не узнала точно, когда Вероника Кастильо распрощается с жизнью из-за стопки бумаг и хлюпкого каблука. Но это случится в ближайшие дни, судя по тому, как скоропостижно сбывались два предыдущих сна.

Я не знала, как точно намеревалась спасти девушку. Не знала, что я вообще способна сделать.

Единственное, что пришло мне в голову – позвонить Веронике напрямую и молить бога, чтобы она мне поверила. Получится ли? Шансов один на миллион, но я всё же набрала рабочий номер Вероники Кастильо, указанный на сайте «Барнс и Мёрфи», и стала ждать.

Гудок за гудком всё глубже и глубже втыкали в меня нож недоверия. В одиннадцать утра выходного дня никто не берёт рабочий телефон, а личный ещё нужно поискать в онлайн-справочниках. Полминуты никто не отзывался, и я уже собиралась повесить трубку, как раздражённый, но всё ещё бодрый женский голос произнёс:

– Алло, я вас слушаю.

Она будто ещё спала или уже вовсю корпела над каким-нибудь сложным делом о нападении или убийстве. А может, нежилась в ванне с пеной и чашкой капучино, которые бы скрасили тяжёлые дни предыдущей недели.

– Вероника Костильо?

– Да, это я, – тональность её голоса так и намекала: «Как вы вообще смеете звонить мне в заслуженный выходной?». Но это меня не смущало, лишь бы не наступило время смерти.

– Извините за беспокойство. Вы меня не знаете, но…

– Я не беру новых клиентов, простите, – нетерпеливо перебила Вероника, мечтая поскорее вернуться к своим делам. – У меня полный завал, так что попробуйте записаться у Синтии на следующий месяц.

– Вы не поняли. Я звоню не за юридической помощью. Я хочу помочь вам.

– Извините?

– Прошу вас, выслушайте меня и не вешайте трубку сразу.

– Это какой-то розыгрыш?

У меня заколотилось сердце. Какая глупая была идея. Как будто беседа с тем детективом ничему меня не научила. Но Вероника Кастильо обязана мне поверить.

– Уверяю вас, это не розыгрыш, – сказала я как можно более убедительно. – Всё очень серьёзно. Послушайте, вам грозит опасность. В следующие несколько дней ни под каким предлогом не спускайтесь в метро. Возьмите такси или ходите пешком, но прошу, не ездите на метро.

– Вы себя слышите? Что за бред?

Я бы тоже не поверила, если бы мне позвонила сумасшедшая и сказала, что меня подстерегает опасность. Я бы посмеялась, рассказала Эдди в качестве вечерней шутки и забыла бы этот звонок, как забывают случайных прохожих, попавшихся на пути. Но я не сдавалась – я должна была достучаться.

– Вероника, это не бред. А я не сумасшедшая.

– Верится с трудом, знаете ли.

– Можете мне не верить, но просто перестрахуйтесь. Вас не должно быть на станции «Чарльз-Центр» в 11:44. А лучше вообще не суйтесь туда. Просто запомните это.

– Хорошо, безумная девушка, – потешалась надо мной Вероника. – Никакого метро завтра. И послезавтра. Всего доброго.

Ещё до того, как положить трубку, я услышала смешок. Она мне не поверила и наверняка завтра же утром будет рассказывать об этом коллегам за чашкой кофе. Сбросив вызов, я в ярости швырнула телефон на подушку, а хотелось в стену.

Должен быть другой способ.

Назавтра наш только зарождающийся ритуал с Роном продолжился. Я заехала в больницу под конец его ночной смены, пережила дрожь от касаний его мягких пальцев, когда он менял бинты и расспрашивал о руке, и пыталась сильно не пялится на его очерченный подбородок, сегодня, впрочем, начисто выбритый. Словно доктор Эймс специально захватил из дома бритву и подготовился к нашей встрече.

– Как насчёт сходить куда-нибудь на завтрак? – спросил Рон, хотя по моей улыбке уже мог бы догадаться, каким будет ответ.