– Но ты ведь на больничном! Они не имеют права беспокоить тебя.

– Поверь, Андерсона не беспокоит, что он кого-то беспокоит.

Эдди великодушно улыбнулась и будто бы оттаяла.

– В общем, за обед я заплатила, – сказала Эдди, протягивая мне сумку. – Раз уж тебе лучше, ты выходишь из дома и работаешь на больничном, то я немного успокоилась. Мне нужно ещё в одно место, ты тут справишься без меня?

Обнявшись с сестрой, я отпустила её жить своей жизнью. А сама вернулась к смерти. Поднявшись к себе, я ещё какое-то время штудировала интернет и сидела, глядя в стену, думая о том, что делать дальше. Забыть всё, как страшный сон? Или всё же я должна пролить свет на смерть Элеоноры Финли? Оповестить мужа и родных, рассказать полиции, что в её гибели не было ни капли преступного умысла. Что подозрительный тип не столкнул её с берега. Что её утопление не было умышленным. Всего лишь случайность. Глупая, несуразная чёртова случайность.

Недолго думая, я позвонила по номеру, размещённому в одной из статей. Прямая линия детектива Грейсона из пятого участка – о нём же говорилось в новостном сюжете. Я вспомнила мужчину тридцати с небольшим с короткой армейской стрижкой и угловатыми скулами, которые несколько дней не видели лезвия бритвы.

Детектив поднял на втором гудке, спугнув меня излишне строгим голосом:

– Детектив Грейсон.

Я не сразу заговорила, разглядывая фотографию Элеоноры на экране ноутбука. Что я могла сказать представителю закона? Правду? Или соврать?

– Говорите! – настойчиво приказал голос в трубке.

– Эм, да, здравствуйте! У меня есть информация о смерти Элеоноры Финли.

То ли детектив не особенно рьяно относился к своей работе, то ли я была не первой, кто разрывал его телефон с охотой рассказать что-то об утопленнице. Мало ли сумасшедших. Но теперь я стала одной из них.

– И что вы хотели сообщить? – устало вздохнул мужчина, мыслями копаясь в чём-то другом.

Я прекрасно представляла, как прозвучит всё то, что я собиралась сказать. Да и сама пока что не особенно верила в происходящее. Но иного выбора не было. Или мне поверят, или я присоединюсь к тому списку звонивших, чьи слова не воспринимают всерьёз, кому не перезванивают и кого приписывают к психам.

– Я видела новости… – несмело начала я. – Там говорилось, что смерть миссис Финли могла быть насильственной.

– Вы звоните сообщить что-то или выведать информацию, мисс?

– Нет, я хотела просто сказать, что скорее всего… я думаю… в это сложно поверить, но Элеонора сама упала с обрыва.

– Вы думаете? Или видели своими глазами?

– Видела.

– Значит, вы были там? – тон детектива Грейсона сменился. В нём проснулся интерес, он даже зашелестел какими-то бумажками – вполне возможно, собирался записать всё, что я скажу.

– Была. Вернее, не совсем…

– Вы либо видели, либо нет.

– Мне это приснилось.

Молчание, длинной с бесконечность. Напряжение, силой в тысячи вольт. Детектив Грейсон явно обдумывал, сразу бросить трубку или отыграться на мне по полной. В конце концов, он выбрал второй вариант.

– Вы издеваетесь? Вы звоните сюда и морочите голову полиции, вы это понимаете? Знаете, сколько таких как вы? Тратят время попусту, мешают следствию! Я могу засадить вас за препятствие расследованию, вы понимаете это?

От горечи свело дёсны. Глупо было даже допустить мысль, что мне поверят. Да я и сама не могла до конца поверить в случившееся. Людям не снятся те, кого они никогда не видели. Тем более, не снятся их смерти. Может, я просто сильно устала и приняла череду совпадений за чистую монету? Может, Элеонора каким-то образом уже попадалась мне, несмотря на то что мы жили в разных местах, и между нами протянулись десятки километров? Обращалась в «Метрополь» за услугами? Мелькала в ленте в сети? Встречалась мне на улице, когда я приезжала к родителям в Кёртис Бей? Я могла и не запомнить, но память удивительна и ловка на такие вот манёвры.