Когда наконец-то подходит наша очередь, Германа везут на рентген. И в целом, дальше меня не пускают, приходиться ждать.

От нервов я начинаю грызть ногти, измеряя шагами небольшой коридорчик. Только и делаю, что на часы поглядываю. Ощущение такое, словно минуты превратились в вечность. Время застыло. Мимо меня пробегают санитарки, какого-то парня в крови привозят сразу в реанимацию. Процесс идет, а Германа все нет.

Спустя почти полтора часа, врач, который нас принимал, возвращается на первый этаж, где я собственно и сижу.

– Ой, простите, – кричу ему, как только вижу. Мужчина останавливается напротив автомата с разливным кофе, и что-то бурчит себе под нос. – Простите, как там Герман? С ним все нормально?

– Герман? – врач, мужчина тучный, с лысой макушкой, наклоняется и долго пытается вытащить стаканчик с кофе.

– Ну авария, парня привезли, – раздраженно напоминаю.

– А, точно. Ну как? Перелом поясничного отдела у него, уже оформляют в палату.

– Что? – у меня аж ноги подкашивает, и я упираюсь за стенку, чтобы не упасть.

– Поставили его на очередь на КТ, с этим быстро у нас не бывает. Вообще пока не очень понятно, нужно ли хирургическое вмешательство. Будем обследовать, смотреть. Возможно, все обойдется. Восстановление, конечно, долгое в таких случаях, но вполне реальное.

– Доктор, – я как в бреду, не могу толком сообразить, переварить полученную информацию. Поэтому спрашиваю снова. – Вы имеете в виду, что он не сможет… ходить?

– Временно, – кивает с таким безналичным видом, что меня злость берет. Хотя понятное дело, ни врач, ни больница, ни даже ожидание приема – ничего из этого не виновато. Даже мы с Германом. Это стечение обстоятельств. Однако мне все равно невыносимо слышать такой приговор, знать, что человек, который всегда ходил, бегал, занимался спортом, вдруг сядет в кресло.

– Если у вас больше нет вопросов, я пойду, – доктор уходит, а я на ватных ногах плетусь к стульям.

Усаживаюсь на них, и какое-то время молча сижу. Смотрю в стенку, на прохожих, и не понимаю, как быть дальше. Как мне маме Германа позвонить и сообщить ей дурную весть? Как помочь ему с работой, ведь я уверена – там полно заказов. Герман очень старался поднимать свою фирму, ночами не спал. Казалось, словно он гонится за кем-то или чем-то, пытается прыгнуть выше головы.

Помню, однажды от упадка сил он потерял сознание. Мы тогда жутко перепугались. Я просила его остановится, ведь можно идти в своем темпе, но он лишь отмахнулся, мол мне не понять.

И вот теперь… как же ему теперь быть?

Зажимаю рот ладонью, и тихонько всхлипываю. Где-то внутри меня гложет чувство вины, несмотря на то, что умом понимаю – это не так. Да только и поделать с собой ничего не могу.

Поднимаюсь, дохожу до регистратуры, узнаю, куда положили Германа, и иду к нему. Правда, не попадаю. Медсестра говорит, что ему вкололи обезболивающее, он спит. Не знаю, правда это или нет, может Вебер банально меня не готов видеть. Но я не спорю с медсестрой, только уточняю, часы приема.

Вызываю такси, но домой не еду, сперва на квартиру Германа. К счастью, у меня остались ключи. Собираю на скорую руку вещи: майки, белье, спортивки, полотенце. Открываю холодильник и беру фруктов, пару бутылок воды по пол-литра.

Перед тем как уйти оглядываю обстановку. И какое-то странное ощущение охватывает… Будто я никогда здесь и не жила. Все кажется чужим. Холодным. Странно так…

На том же такси еду снова в больницу. Меня, ясное дело, не пускают, поэтому вещи передаю через санитарку.

– Вот мой номер, – оставляю ей визитку. – Вдруг ему станет хуже или еще что-то… позвоните, пожалуйста.