— Новую работу нашла, Земцова? — кто-то фыркает позади меня. — Правильно. Запасной вариант всегда должен быть.

Обернувшись, натыкаюсь на насмешливый взгляд Кристины. С её стола, в отличие от моего, всё убрали, хотя он ещё минуту назад был завален остатками еды и посудой так же, как и мой.

Мой голодный и нервный внутренний хомяк встаёт на дыбы.

— Я, в отличие от тебя, могу работать и головой, и руками. Ничего зазорного в том, чтобы убрать пару тарелок, нет. Но тебе не понять... — пожимаю плечами, перекидывая косу на спину.

— Так шла бы в клининг, — спокойно говорит эта мерзкая девушка. — Не занимала бы чужое место.

— Не можешь смириться, что твой голос при моём трудоустройстве не имел веса? — улыбаюсь, глядя на первую красавицу нашей фирмы, склонив голову набок. — Так злит?

В ней всё такое идеальное. Пропорциональное. И натуральное! Это самое возмутительное. Но мне кажется, она ничего не делает! Постоянно пьёт кофе и плюется ядом. Разве можно быть такой красивой от природы и такой токсичной одновременно? Мужчины в офисе сворачивают шеи, глядя ей вслед. Вполне вероятно, за ней бы давно выстроилась очередь, если бы не строгие правила Полянского: никаких романов на работе. Хотя дело тут не только в запретах руководства. Стоит кадровой мегере открыть рот, как эту самую очередь из поклонников сдувает словно ураганом. Остаются лишь преданные единицы, помешанные лишь на внешнем лоске.

— Оу, не бери на себя слишком много. У нас такие, как ты, не задерживаются.

— Это какие? — подаюсь вперед.

Мне вдруг становится интересно, как бы она себя вела, узнав, что наш босс со мной переспал и после этого взял на работу. По просьбе моего отца, но это уже мелочи. Мне просто хотелось бы увидеть в этот момент её лицо. Потому что в офисе ходят слухи, будто Кристина Макеева давно и безрезультатно пытается залезть в штаны к Полянскому. Как он её ещё не уволил?

— Ничего не стоящие. У меня бы ты не прошла на второй этап собеседования. От тебя пользы для компании не будет никакой. Скоро и ты сама, и Богдан Алексеевич это поймете. Но тебе бы понять раньше, для твоего же блага. Меньше опозоришься.

Улыбка стекает с моего лица, и я вся подбираюсь, садясь ровнее, складывая руки на груди. Возможно, её слова ложь, но моей, и так побитой и заниженной, самооценке уже всё равно. Кристине удалось меня уколоть, попав в слабое, незащищëнное бронёй место. И она это замечает, победоносно улыбаясь.

— Очереди, капец! Надо поискать в следующий раз другое место для обеда, — на стул напротив плюхается Айсель, закрывая собой кадровичку.

— Ага.

— Ты чего такая? Побледнела что-то…

— Меня опять мутит, — говорю уклончиво и почти не вру.

— Это всё стресс. Новый город, новое место работы, ни друзей, ни родных.

— Наверное, ты права.

— Хочешь, выберемся куда-нибудь в выходные? Кино, вино и домино? — поигрывая бровями, улыбается девушка и пододвигает ко мне чашку, до краёв наполненную зелёным чаем.

Из-за соседнего столика раздаётся взрыв дружного хохота, и я невольно внутренне сжимаюсь, словно смеются надо мной.

— Хочу, давай куда-нибудь сходим. Я всё равно все выходные сижу дома. Правда, ко мне доставка должна приехать, — вспоминаю, что её нужно перенести.

— Ночью же тебе твой стол не будут доставлять?

— Не будут.

— Ну и всё, решено. Пойдём тусить. Как раз аванс дадут.

Мне удается даже улыбнуться, заражаясь азартом и ожиданием выходных от Айсель, мы чокаемся чаем и смеёмся, предвкушая веселье.

Когда приносят наш заказ, я перевожу взгляд на окно. На другой стороне улицы, напротив нашего офиса, останавливается машина Богдана. Моё глупое сердце совершает кульбит непонятно почему. Может, потому что я уже неделю его почти не видела? Лишь короткие встречи в коридорах офиса, где я могла удостоиться его холодного кивка и быстрого взгляда.