Он выходит из машины в одном лишь пиджаке. Смотрит на часы и широким шагом пересекает улицу, заходя в наше кафе.

Я не могу оторвать от него взгляда. Блуждаю глазами по фигуре, волосам, рукам. По всему, до чего могу дотянуться взглядом. Сейчас мы не в офисе, и у меня перерыв, а ещё я сижу так, что меня почти не видно за Айсель, которая выше меня почти на голову. Понимаю, что пялюсь, но коллега тоже с интересом поглядывает, бросая взгляды через плечо, на нашего босса, который заказывает у бара двойной эспрессо.

Он перекидывается парой слов с бариста и с улыбкой отвечает на приветствия своих сотрудников. Не такой мрачный и напряженный, как в нашу последнюю встречу. Что-то в нём изменилось. Расслабился.

— Видимо, от Илонки своей вернулся. Видишь, как сияет? Что секс животворящий с мужиками делает, — вдруг выдаёт Айсель, переключая моё внимание на себя.

— От кого? — не понимаю я. — Какой секс?

— От Илоны Шпак. Не слышала про неё? “Шпак. Инновационный центр”, мы с ними тесно сотрудничаем.

Что-то слышала. Вспоминаю, как несколько недель назад, так же сидя с Инной во время обеденного перерыва, мы искали информацию о Полянском в интернете и натыкались на его фотографии с этой... Илоной. Живот неприятно скручивает, а к горлу подкатывает знакомый ком.

— А она ему кто?

— Так невеста же. Свадьба весной.

***

Ароматная свежеприготовленная паста, которую только что поставил перед мной официант, кажется мне самым отвратительным блюдом за всю мою жизнь. То и дело к горлу подкатывает ком. Ковыряюсь в ней, не решаясь поднести вилку ко рту.

— …. а потом мы спускались к озеру и купались там, но то был май. Сейчас вряд ли удастся искупаться. О! Слушай, там вроде баня была! Представь Полянского или Левского в бане, — мечтательно хихикает Айсель, размахивая вилкой, на которую нанизан салат. — В одном полотенце и с блестящим от пота телом. Кадры и бухгалтерия с ума сойдут и потекут рекой прямо к ним в руки.

— Ась, давай просто пообедаем, — отзываюсь глухо.

Богдан давно ушёл из кафе, а я всё ещё ощущаю его присутствие. Мне кажется, даже улавливаю отголоски его парфюма. Терпкий запах кедра, яблока и бергамота, который отлично подчёркивает его природную сексуальность.

Леся, не будь идиоткой!

Мысленно даю себе пару оплеух и со злостью перебрасываю косу на другое плечо.

Паста, которая всегда мне нравилась, отдает тухлятиной. Айсель свою порцию смела буквально за минуту, а я всё сижу ковыряюсь.

Не могу понять, что со мной. Или так на меня влияет новость о том, что Богдан, оказывается, несвободен? Вряд ли невеста появилась у него после того, как мы с ним тесно познакомились. Настолько тесно, что между нашими телами не было ни миллиметра. Иногда мне снится та ночь... потому что все ночи, которые у меня были до неё — с Глебом, разом померкли.

Надо признаться, до Богдана Полянского я понятия не имела, что такое такое секс и удовольствие. На душе от собственных мыслей становится мерзко.

Злость волнами поднимается изнутри.

Он со мной изменил своей невесте! Чем он лучше моего бывшего? Тем, что сделал это в другом городе и явно не собирался продолжать знакомство?

Что ж, браво.

Со звоном бросаю вилку на стол и раздражëнно отодвигаю от себя тарелку.

— Ты что-то ничего и не съела, — приподнимает брови Айсель, глядя на меня через стол.

— Не хочется что-то. Опять мутит, — отвечаю неохотно.

— Так ты решила, поедешь на корпоративный выезд?

— Я еще не думала, — признаюсь честно.

А после того, что узнала несколько минут назад, нормально думать не получается совершенно. Все мысли так или иначе уплывают в сторону нашей с ним ночи, его невесты и его самого. Как можно было быть таким... убедительным?! Да я бы никогда с ним никуда не пошла, если бы заподозрила, что у него кто-то есть! Даже если бы мы потом никогда не увиделись.