Девочки при мне. Я знаю, что они сейчас не нашкодят. Я смогу спокойно разогреть и приготовить поздний ужин, а Иван починит воду.

Ещё он сказал, что помоется и переоденется, что весьма неплохо.

Нечего передо мной с голым торсом ходить. Всё-таки я женщина незамужняя… Мужчины давно не было…

Так, куда это мысли поскакали?

Ну-ка! Брысь!

И гормоны! Ну-ка, всем тихо и смирно!

Посматриваю на девчонок.

Они сидят на кухонном диванчике и напоминают мне сонных котят.

Но от экрана не отлипают.

Я бы и сама не прочь завалиться спать. Чувствую себя разбитой. Эта нелепая ситуация с домом и стресс вымотали меня так, будто я двое суток не спала. Адреналин схлынул и теперь наступил откат.

С утра нужно как можно раньше собраться и покинуть чужой дом.

Хотя-я-а-а… Надо сначала убрать за собой беспорядок.

Я ведь так и не очистила обивку. И шторы. Может, скажу Ивану, что оплачу клининг?

Боже мой, какой стыд. И как я могла так ошибиться с домом?

Ведь сразу поняла, что что-то не так.

Детской не оказалось, хотя Анна говорила о полноценной детской комнате на двоих.

Дура.

Какая же я дура.

Выставила себя последней кретинкой.

Ещё и напала на Ивана, облила его перцовым газом. Представляю, что он обо мне подумал. Что я психопатка.

Кстати, антигистаминные и он, и я выпили. На всякий случай.

Так, ужин готов.

Накрываю на стол.

Мысли у меня мрачные.

Переживаю отчего-то, а вдруг ему мой рулет не понравится? Скажет, что преснятина? И салат простецкий…

Так, стоп. С чего это меня вдруг заботит мнение чужого мужчины о том, как я готовлю?

Я хорошо готовлю и я это знаю.

Разливаю тёплое молоко по стаканам для дочек.

Потом надеваю на малышек пластиковые нагрудники. Они даже не сопротивляются.

Раскладываю их стулья и пододвигаю к столу, я эти стулья с собой привезла.

Зеваю широко и со звуком, едва не вывихнув себе челюсть.

Спать хочу, что атас. Но фигушки мне.

Зато Алмаз уполз спать. Собаки на кухне не видно. Или Иван его с собой забрал?

– Ну что, ангелы мои? Будете кушать или передумали? – спрашиваю своих красавиц.

Катюша отлепляется от экрана, тоже зевает и кулачком трёт глазик.

Кивает непонятно, то ли будет, то ли нет. Значит, просто поковыряется в тарелке.

Зато Машуня, егоза, энергично подпрыгивает на месте и радостно сообщает:

– Буду! Куша-а-ать!

На кухню приходит хмурый Иван.

Волосы влажные. На непокорных кончиках капли воды свисают.

На шее осталась несмытая пена. Видимо, торопился помыться.

И он одет. Белая футболка облепляет его торс как вторая кожа. Серые домашние штаны из тонкой ткани, подчёркивают мышцы и все выпуклости.

Он босой. Ступни длинные, узкие. Хорошие ступни.

Впрочем, Иван, что одетый, что раздетый, всё одно, мои гормоны делают на него стойку.

Гадство.

– Всё готово, – произношу напряжённо и ковыряю спинку детского стула. – Как вода? Получилось спасти систему в той ванной? Всё будет работать? Или не спасти?..

Он проходит к столу, смотрит на блюда, явно удивлён и говорит, глядя почему-то на моих дочерей, а не на меня:

– Игрушки забили унитаз, дальше они не прошли, так что, всё в порядке.

Значит, оплачивать сантехника мне не придётся. Слава игрушкам, которые не уплыли дальше!

– А, это хорошо. Вы уж извините… – начинаю я вяло. – Мы завтра с утра покинем ваш дом… А насчёт беспорядка и испорченной обивки, штор, я…

– Забудь об этом. Всё в порядке, – говорит он вдруг с улыбкой. – Прекрасный ужин. На вкус так же, как и выглядит?

Издаю какой-то дурацкий нервный смешок и пожимаю плечами:

– Попробуйте. Надеюсь, не отравитесь.

И зачем я эту глупость сказала? Что за тупость!

Уля, соберись!