Они слушали с жадно горящими глазами, открыв рты и напрочь забыв о том, что надо мыть посуду. Однако узнав, что между нами ничего нет и он вообще собрался меня отпустить, разочаровано сникли.

— Надо же, — сокрушенно качала головой Яра, когда они перемывали косточки, думая, что я не слышу, — я-то думала, что Хельм своего не упустит. Тот еще пройдоха.

Я замерла, прижавшись спиной к стене. Даже дышать перестала, боясь выдать свое присутствие.

— Может, не понравилась она ему. Рыжая, худая, глаза как блюдца.

— Да брось ты. Милая девочка. Скромная. Приятная.

— Видать, не для него.

— Не поймешь, чего этим мужикам надо, — вздохнула Яра.

— И не говори-ка.

Я попятилась и бесшумно улизнула на склад. Попыталась сделать вид, что ищу крупу, которую просил принести повар, но глаза разбегались, руки неприятно подрагивали, а в голове пульсировала только одна мысль.

Неужели я действительно ему совсем не нравлюсь?

Этот вопрос не девал мне покоя весь оставшийся день. Я механически выполняла работу, которая на меня сваливалась, но мыслями была совсем в другом месте. Альма и Яра поначалу еще пытались меня разговорить, но потом сдались. Наверное, пришли к выводу, что рыжая невольница не в себе.

Так оно и было. Чем еще объяснить эти бесконечные думы о хозяине? Их вообще не должно было быть! Но они были и захватывали меня все больше и больше.

Вот, казалось бы, какая разница, нравлюсь я джинну или нет? Не обижает и ладно. Пообещал отпустить — и здорово. Зачем все остальное? Ответа я не знала. Меня раздражало это покалывание в груди, когда казалось, что слышу его голос. Раздражали мысли, жалящие беспощадными осами. Раздражало то, что перед мысленным взором стоял только он. Куда ни глянь — везде Хельм.

День выдался сложным. Много работы, постоянные размышления и этот вопрос проклятый, на который так и не нашлось ответа. Поэтому к концу смены я едва переставляла ноги от усталости, но это не помешало мне отправиться на прогулку.

Впервые я гуляла по Дестине одна. Не бежала, сломя голову, не пряталась за широкой спиной джинна. Просто шла. Ноги сами несли меня в сторону драконьих загонов. Мне хотелось полюбоваться на крылатого зверя, помечтать о том, что я могла быть такой же…

Лифар заметил меня издалека. Приподнял черную рогатую голову, принюхался, махнул шипастым хвостом, наблюдая за моим приближением.

— Привет, — произнесла я, подходя к ограждению.

Он никак не реагировал, только продолжал меня рассматривать.

— Я просто пришла… проведать, — сказала нерешительно и, запустив руку в карман, достала кусок курицы, завернутый в промасленную бумагу, — …и… вот… принесла тебе…

Шматок мяса, который до этого мне казался большим и очень аппетитным, на фоне огромной драконьей морды выглядел нелепо-крошечным. Черный дракон посмотрел на жалкое угощение, потом меня, сконфуженно переступающую с ноги на ногу, потом снова на угощение, и громко фыркнул.

— Да-да, можешь не стесняться в выражениях, — согласилась я и, облокотившись на заграждение, печально подперла щеку, — глупая я…

Лифар приблизил ко мне и шумно обнюхал с ног до головы, как большой настороженный пес, а потом милостиво, чисто из вежливости, подхватил несчастную курицу. Уверена, он ее даже не заметил — пролетела между зубов и все.

— Представляешь, я ведь расстроилась, когда Хельм сказал, что никакой я не драконид. Просто никому не нужный найденыш, — не знаю почему, но меня потянуло на откровенность. — Мне хотелось бы быть такой, как ты. Большой. Сильной. Красивой…

Дракон прищурил один глаз, будто пытаясь понять: шучу я или серьезно.