С огромным, прямо-таки звериным удовольствием прижимаю Ксению к стене, вдавливаюсь в нее телом. Провожу губами по ее шее, дурею от нежного девичьего аромата. Он цветочный, даже какой-то медовый.
Снова направляю губы к ее волшебному ротику. Целую уголки ее сладких губ, хочу снова засунуть в нее язык, и чтобы было так же чувственно, как полминуты назад.
Я даже не ожидал, что мне будет так приятно ее целовать.
Толком не соображаю, что делаю, а пальцы уже вытаскивают ее футболку из джинсов, забираются под мягкую ткань. Трогаю ее живот, тяну руку выше…
И тут Ксения хватает меня за запястье, шепчет:
— Не надо, Тимур. Пожалуйста, не надо…
Ее слова действуют на меня как палка дрессировщика на добермана.
Как не надо? Кому не надо? Мне, например, надо, и даже очень!
Все же заставляю себя отстраниться, вглядываюсь в полупьяное, чуть испуганное выражение на ее лице.
— Что не так? — спрашиваю хрипло.
— Зачем ты так резко? — спрашивает она.
Я резко? Да это я вообще очень мягко себя повел. Вот схвати я ее в охапку, потащи в спальню, швырни на кровать — тогда бы было резко. А так…
— Ты же сама начала, — напоминаю ей.
Ее лицо тут же делается виноватым, но это ровным счетом никак мне не помогает, поскольку рук она ко мне не тянет, губы в трубочку не складывает, новых поцелуев не просит. А могла бы!
— Ксения, я половозрелый мужчина, — жестом показываю ей на свой торс и то, что ниже. — Не надо меня заводить, если не хочешь продолжения. Я же не железный…
Ксения ведет взглядом по моей фигуре, останавливается на выпирающей ширинке, краснеет, тут же смотрит мне в глаза.
— Я же ничего не делала, просто хотела поцеловать в щечку, а потом ты сам…
Отчасти она права, конечно.
Но дело в том, что некоторым девушкам в принципе ничего не нужно делать для того, чтобы распалить мужчину до предела. Ксения как раз из этой категории.
Я сейчас так ее хочу, что у меня начинает плавиться мозг.
— Ты в принципе против спонтанного секса, или я не нравлюсь? — спрашиваю напрямик.
Ксения от моего вопроса краснеет еще больше и вдруг выдает:
— Тимур, мне признаться надо…
Эх, интуиция подсказывает, что мне ее признание точно не понравится.
— Признавайся, — киваю.
— Понимаешь, — начинает она смущенно. — Я была только с одним мужчиной, и то недолго. С отцом моего ребенка… Я вообще впервые занялась сексом только два месяца назад, поэтому у меня в этом плане практически нет опыта. Я не собиралась тебя соблазнять, этого вообще не было в мыслях. И да, я, наверное, против спонтанного секса, потому что это ведь очень серьезно — вступить в связь с другим человеком. А мы ведь собираемся разводиться…
Ее речь знатно охлаждает мой пыл.
Вот это да.
Не думал, что у нее в жизни был всего один мужик.
К кому я полез целоваться, вообще?
Забыл, сколько ей лет, что ли? Она ж желторотый птенец, взгляды на жизнь соответствующие. А я тут с обвинениями в стимуляции моего к ней полового влечения.
Нет, я, конечно, мог бы сейчас убедить ее в том, что она придает сексу слишком большое значение. Потом зацеловать до одури и взять. Для меня секс — способ получить удовольствие, не больше. Но для нее это не так. Если сейчас настою на своем, что это будет, как не использование с моей стороны? Она и без того морально травмирована, еще и беременная.
Я ж не скот.
— Я понял, Ксюш, приставать не буду, не волнуйся.
И все-таки мне очень жаль, что я не скот. Сейчас бы уже вовсю ее тискал…
Зато Ксения после моих слов заметно успокаивается.
— Спасибо тебе за понимание, Тимур, ты очень хороший.
Киваю ей и спешу уйти из кухни во избежание соблазнов. Хочется рычать от неудовлетворенности.