— Я не продажник.

— Вы подписывали какие-нибудь документы в последние дни? Ольга ничего не давала вам?

Я хмурюсь.

— Например?

— Например, в спешке, — отзывается Марков. — Не читая.

— Я всегда читаю документы, которые подписываю…

Стоп.

Перед глазами загорается вспышка-воспоминание.

— Сегодня, — произношу и поднимаю на Станислава потерянный взгляд. — Мне дали целую стопку документов в клинике. Я посмотрела только первые листки, а потом поставила подписи, не вчитываясь.

Я была слишком воодушевлена.

Я даже не подумала, что это может быть важно. Я и до этого бывала в платных клиниках, когда посещала гинеколога или терапевта, и там моя деловая щепетильность давала сбой. Каюсь, я никогда не вчитывалась в каждую строчку, когда на ресепшен мне протягивали договор на оказание услуг.

Марков поднимает ладонь и трет переносицу. Он снова усмехается, только на это раз злее, и порывисто разворачивается. Он подходит к кофемашине и нажимает кнопку, и вскоре комната наполняется монотонным бурчанием техники. Он явно что-то понял, но не спешит поделиться со мной. Пауза затягивается, пока я рассматриваю его широченную спину в белой рубашке.

— Идите к себе, Полина, — произносит он, не оборачиваясь ко мне. — Мы поговорим завтра. Мне сперва нужно всё обдумать и понять, как решить проблему.

— Проблему? Вы что-то подозреваете?

— Завтра, Полина, — повторяет он холодно и достает сотовый из кармана. — Я сейчас буду звонить отцу Ольги. Потом буду ждать его, чтобы отнести ее в машину. Дай бог она не проснется к тому времени.

Это звучит, как “у меня и без ваших вопросов голова раскалывается”.

Мне остается только кивнуть.

Я покидаю его квартиру и пересекаю коридор. Я не сразу попадаю ключом в отверстие замка, тело как будто противится и не хочет входить в квартиру, которую оплачивает Ольга Викторовна. Но у меня нет сил искать сейчас другое место. Всего одна ночь, я хорошенько высплюсь, а завтра начну решать все накопившиеся проблемы.

Хотя как тут выспаться?

Я падаю на кровать и понимаю, что мне самой нужно снотворное. Или беруши, но такие, чтобы заглушить не внешний шум, а внутренние переживания. Я накрываюсь одеялом с головой и вспоминаю дурацкую детскую считалку. Выматываю себя, повторяя ее по кругу, и это помогает.

Я просыпаюсь от будильника. Отрываю голову от подушки и только в этот момент, понимаю, что это не будильник, а звонок в дверь.

Черт…

Нет ничего хуже утренних гостей. Я поправляю пижаму и приглаживаю волосы, но в зеркало не смотрюсь, чтобы не расстраиваться. Я открываю дверь и попутно срываю с шеи маску для сна.

— Доброе утро, Полина, — здоровается Марков.

Он уже собран — запакован в классический черный костюм, который подчеркивает его статус небожителя. Его светлые волосы небрежно уложены, а от рубашки исходит приятный свежий аромат.

— Доброе, — я сторонюсь, когда понимаю, что он собирается войти.

— У меня к вам два предложения, — он сразу переходит к делу.

— А можно я сперва выпью кофе?

— Можно.

Я поворачиваю к столовой. Станислав идет следом. Он молчит всего несколько секунд, после чего продолжает говорить деловым сухим тоном.

— Во-первых, нам нужно перейти на ты, — произносит он. — А во-вторых, я хочу, чтобы ты стала моей женой.