— Ясно. Я сам отвезу тебя, — обещаю в ответ.

— Спасибо, — всхлипнув, произносит она.

— Ирма, — выдыхаю, стараясь запрятать поглубже свои чувства, усмирить злобу, переполняющую меня. — Все сейчас не просто, но в одном можешь быть уверена — тебе не придется справляться одной. Никогда.

Ирма кивает, вытирая скатившуюся по щеке слезу.

— Во сколько надо быть в больнице? — уточняю я.

— В восемь.

— Хорошо. Значит, выезжаем минут в двадцать, — подытоживаю я и направляюсь в гостевую комнату на первом этаже.

Укладываюсь на кровать прямо в костюме, закрываю глаза. Я страшно устал. Как никогда. Но ни затуманенный разум, ни истрепанные нервы не избавляют меня от тоски, потому что там, в моем сознании тут же возникает светло-зеленый, почти прозрачный взгляд и нежные, чувственные губы, которых так хочется коснуться, а я... я еще не сплю. Еще понимаю, что упустил эту девушку. Что видеть мне теперь ее только во снах.

10. Глава 9

Спустя один год и девять месяцев

Ксения

— Добрый вечер, — почти шепотом произносит Роза и садится напротив меня за маленький садовый столик. Высокая, стройная хозяйка дома встряхивает седыми кудрями и обнимает ладонями принесенную с собой кружку с чаем.

— Добрый вечер, — встречаю ее улыбкой. Подвигаю голову ближе к узкой щелочке приоткрытого окна. Прислушиваюсь. Тихо. Спит моя София.

Прислонившись к стене, крепче укутываюсь в теплую, мягкую кофту. Только начало апреля, и воздух поздним вечером еще очень прохладный. Двери моей комнаты и хозяйской летней кухни выходят на этот маленький задний дворик, где мы иногда вот так сидим с Розой.

— Грустишь? — она смотрит на меня с сочувствием.

— Скорее волнуюсь. Уже сто раз прокрутила в голове завтрашний день. Жаль нельзя заглянуть в будущее и знать наверняка, что все получится, — пытаюсь объяснить свои чувства. — Столько нюансов нужно продумать.

— Знаешь, мой муж ведь умер внезапно, скоропостижно, — печально начинает Роза.

— Мне очень жаль, — отзываюсь я.

— Да. Он ушел слишком рано, а я... я даже погоревать толком не смогла. Артур оставил мне недостроенную, с недооформленными документами гостиницу и даже немного долгов. Детей я пожалела, не стала просить у них помощи. Сыновья тогда уже в столице жили. У старшего — жена беременная, у младшего — дело к свадьбе, в общем, не до моих проблем им было. Я решила, что должна со всем справиться сама. И справилась ведь: гостиница стоит, долги выплачены. Но чего мне это стоило!.. сколько нервов потрачено, сколько здоровья оставлено... Я это к тому, Ксения, что иногда не зазорно выбрать легкий путь. Не обязательно доказывать всем или самой себе, что ты сильная. Мы вечно взваливаем на себя неподъемную ношу.

— Домой я не вернусь, — отрицательно машу головой, понимая, о каком легком пути для меня идет речь.

— Наступить гордыне на горло — это вовсе не слабость, — поучительно замечает хозяйка.

— Гордыня? — переспрашиваю с задумчивым удивлением.

Пусть и гордыня. Но в родной город я не вернусь. Ни за что. Меня там заклюют... загнобят. Станут по углам шептаться или прямо в лицо гадости говорить. Что, Потапова, ребенка на югах нагуляла? В подоле матери принесла?

Если бы я уехала домой, если бы решила там родить дочку и переждать самые хлопотные первые годы ее жизни, я бы навсегда отрезала себе обратный путь. А я еще очень, очень стараюсь не разрушить свои мечты окончательно.

— Меня там никто не ждет, — напоминаю Розе не менее существенную причину.

— Родители тебя с порога не погнали бы, — с уверенностью возражает она.

— Мне кажется, маме так даже легче, правда, — горько усмехаюсь, смотря в озадаченный взгляд напротив. — Она предложила мне помощь, но так натянуто, когда предлагают как бы для галочки, надеясь, что получат вежливый отказ. Думаю, мама никому не говорит про мою дочку. Стыдится перед соседями, родственниками. Да и все равно, — отмахиваюсь, поникнув головой.