– Не отмахивайся от того, кто поменялся с тобой тарелками. Это неприлично.

– Не буду, – пообещал он и снова выпил воды. – Я имел в виду совместный поход в кафе каждую неделю.

– Я не против.

– Хорошо. Только в следующий раз останови меня, если я соберусь заказать что-то несъедобное, ладно?

– Что? – ахнула я и, схватив тарелку со стола, прижала ее к груди. – Не слушай его, милая, ты самая съедобная и вкусная паста на свете. Только будь добра, не говори карбонаре, что ты моя любимица.

– Успокаиваешь пасту? – тихо уточнил Федя, подавшись вперед.

– Ты сказал про нее ужасные слова. Нужно было спасать ситуацию, – прошипела я в ответ.

– Боишься, что она отомстит тебе несварением, если не заступишься за нее?

– Тш-ш-ш! – Улыбнувшись, я поставила тарелку обратно на стол. – Спасибо тебе.

– За что?

– За то, что хотя бы раз в неделю я не буду ужинать в одиночестве. И за то, что не крутишь пальцем у виска, когда я разговариваю с макаронами.

– Думаешь, я бы смог? Ты так добра к этим спагетти, они тебя не заслуживают.

– Да, – согласилась я, – они даже не осознают, как сильно им со мной повезло.

– Вот именно, – кивнул Федя, широко улыбаясь. – И, Алиса?

– М?

– Я тоже не люблю ужинать в одиночестве. И рад, что хотя бы раз в неделю ты составишь мне компанию.

– Так и знала, что у тебя корыстные мотивы. Но я не против.

– Вот и решили.

Когда через пару часов мы прощались у моего подъезда, произошло кое-что очень важное. То, что определило наши дальнейшие отношения. То, что раз и навсегда установило между нами границу, которую мы, вероятно, никогда не нарушим.

– Я очень хорошо провел время, – признался Федя. – И, наверное, при других обстоятельствах я бы тебя сейчас поцеловал. Но мне кажется, нам не стоит этого делать. Что думаешь?

– По-твоему, я бы ответила на поцелуй? – Я занервничала от его прямоты, потому что уже очень давно ни с кем не встречалась и отвыкла от подобных разговоров.

– Значит, ты бы меня оттолкнула?

– Полагаю, теперь мы этого никогда не узнаем.

– То есть ты согласна с тем, что нам не следует переступать эту черту? Будем просто общаться и дружить?

– Меня вполне устраивает такой вариант, – кивнула я, спрятав дрожащие руки в карманы пальто.

– Ладно. – На мгновенье мне даже показалось, что он разочарован моим ответом. – М-м-м, да. Хорошо, что мы это обсудили, правда?

– Правда, – подтвердила я, чувствуя себя очень подавленно.

– Я хочу, чтобы ты знала, что мне еще ни с кем не было так интересно, как с тобой. Но наши свадьбы не состоялись, и мы… вряд ли мы готовы к новым отношениям.

– Однозначно не готовы, – повторила я за ним.

– Думаю, мы поступаем правильно.

– Несомненно.

– Отлично. Ух-х, – выдохнул он, будто до этого вообще не дышал. – Тогда спишемся позже?

– Обязательно.

– Ты немногословна, – заметил Федя.

– Я в шоке. Но это скоро пройдет.

– Почему в шоке?

– Не каждый день со мной заводят такие разговоры. Ты заставил меня понервничать.

– Прости. Я не хотел тебя тревожить. – Он взял меня за руку и притянул к себе. – Не поцелую, так хотя бы обниму, ладно?

– Валяй, – кивнула я, позволяя утащить себя в объятия.

Мы простояли так несколько минут, в течение которых меня мучил один-единственный вопрос. Не сдержавшись, я спросила:

– А сильно хотелось?

– Что?

– Поцеловать меня.

– Очень.

– Понятно. – На моем лице проступила грустная улыбка, но он ее не заметил, потому что я продолжала стоять, уткнувшись ему в плечо.

Не знаю, чем была вызвана та грусть, но прошло несколько дней, прежде чем я смогла от нее избавиться.

Спустя какое-то время я вспомнила этот наш разговор и подумала, что мы повели себя очень по-взрослому. Выяснили все до того, как точки начали превращаться в запятые.