– Это в интересах всех драконов, – осторожно подал голос Соррен. На меня он не смотрел, всецело сосредоточенный на правителе. Еще одна стрела в мое захлебывающееся слезами сердце.

– Ты прав, брат, ты прав, – король остановился напротив и задумчиво постучал себя пальцем по лоснящейся жиром губе. Меня вдруг охватило отвращение. – Ух, даже меня жуть берет от столь близкого присутствия монстра, – картинно рассмеялся он.

«Это меня-то они называют монстром? Да пускай на себя в зеркало посмотрят!»

– Правильно, что ты ее на цепи держишь, – одобрительно продолжил король. – Собаке – собачья участь. Что планируешь делать с ней дальше? – в меня впился жадный взгляд. Словно монарх желал лично разобрать меня на органы, выпустить всю кровь и посмотреть, что из этого получится.

Пробрало до мурашек. Ужас сковал тело, и, наверное, поэтому я не удержалась:

– Дамиан? – жалобно позвала. Отчего-то я все еще надеялась, что происходящее в кабинете ректора – ошибка. Чудовищная и жуткая. Ну не мог мой муж приказать надеть на меня ошейник и держать на привязи, как какое-то животное, а потом позволить привести на потеху этим садистам. Только не после его жарких поцелуев и всех обещаний.

– Дамиан? – повторил, вздернув бровь, король, явно удивленный моей смелостью. Точнее – отчаянной глупостью. – Ты позволяешь заклинательнице называть тебя по имени? Что-то совсем ты ее распустил, брат.

– Заклинательниц не так просто держать в узде, ваше величество, – почтительно склонив голову, отвечал ректор. А у меня во рту поселилась горечь. Именно в тот момент я узнала, каково на вкус предательство, но все еще не желала верить в очевидное, надеясь на что-то.

– Значит, нужно заняться воспитанием девчонки. Розги превосходно помогают в этом деле, поверь моему опыту, – повелительно сообщил монарх.

– Как прикажете, мой король, – Соррен даже не думал спорить или просить о помиловании.

– Тогда приступай. С удовольствием посмотрю на то, как мерзкое отродье ставят на место, – в глазах правителя зажегся алчный огонек, в руках материализовалась плеть, которую он и передал ректору.

Мой ошейник натянулся, не давая даже дернуться, муж подошел вплотную и заглянул в глаза. В его, пустых и стеклянных, я не увидела ничего. Никакой надежды для себя. Холодное и темное ничто.

– П-пожалуйста, не надо, – сорвалось все-таки с онемевших губ.

Дамиан прикрыл глаза на секунду, словно в тот момент его раздирало от боли, покачал головой и равнодушно бросил стражникам:

– Разверните ее.

С двух сторон ко мне подошли амбалы, ухватили под руки и повернули ко всем спиной. Обжигающе-горячие слезы капали с моих щек на платье, заливались за шиворот, а я продолжала верить в мужа и отчаянно ждать чуда, которое мог бы совершить дракон, чтобы спасти меня. Нас.