- Соблюдайте, пожалуйста, субординацию, Мансур Шамилевич, – холодно со сталью в голосе говорю мужчине. – Мое отчество – Руслановна. Или вы забыли, как звали моего отца?

Следует непродолжительная пауза, после которой, Мансур продолжает:

- Мирьям… Руслановна, - запинается на моем отчестве, - ты… вы, конечно же, знаете, что Давид с сегодняшнего дня официально стал одним из учредителей компании «Ройал Гарден»?
Облизываю пересохшие губы. Кажется, сейчас начнется.
- Да, я в курсе. Мы виделись.
- Понятно… - тон мужчины меняется на вкрадчивый, что не может не насторожить. - Надеюсь, Мирьям Руслановна, вы понимаете, что все, что произошло в прошлом, должно там и остаться.
Еле сдерживаюсь, чтобы не нагрубить в ответ.

Спокойнее, Мирьям, спокойнее!

- Вы имеете в виду то, что вы бессовестно воспользовались моим состоянием и намекнули на то, что я - грязное пятно на репутации Садулаевых?
Меня буквально колотит от ярости. Да как только он посмел мне позвонить?!

- Для всех будет лучше, если сотрудница столь солидной фирмы не будет устраивать скандал накануне свадьбы своего начальника, – Мансур Шамилевич наконец озвучивает цель своего звонка. - Вы же понимаете, чем это чревато? А вы, я так понимаю, дорожите своим местом в компании?
Накануне свадьбы…

Все-таки этот старый козел нашел способ выбить меня из колеи. Мне тошно и откровенно больно думать о Давиде, как о чьем-то будущем муже.

- Вы меня оклеветали! – резко кидаю обвинение Мансуру. - Вы самый бессовестный и бесчелов…
- Послушай, девочка, - останавливает поток

льющихся из меня слов отец Давида. – Не воспринимай меня в штыки. Я тебе не враг.
Еле сдерживаю себя, чтобы не хмыкнуть вслух.

- Я всегда был за ваш союз с Давидом, - говорит Мансур. - Мозги Давида и твой характер и красота… каких бы вы мне внуков наделали…

В это мгновение я ощущаю, как малыш начинает двигаться и это так символично, что я с трудом сглатываю. Знали бы вы, Мансур Шамилевич, что совсем скоро станете дедушкой… Но он никогда не узнает! ю
- Мне искренне жаль, Мирьям, что так вышло. Если бы не обстоятельства, сама знаешь, какие… Я надеюсь, ты не держишь на меня зла, и не будешь отыгрываться на Давиде?
Чтобы хоть чем-то заполнить звенящую пустоту, что появилась после слов Мансура, делаю глубокий вдох.
- Можете выдохнуть, - резко отвечаю Садулаеву-старшему. Я не подам вида, что его слова, как и в прошлом, ранят меня похлеще острозаточенного охотничьего ножа. – Мне не нужен муж. Я не желаю быть чьей-то собственностью. Как вы знаете, я слишком своенравная.
- Отлично, что мы поняли другу друга, - голос Мансура оживляется. Слышно, что он доволен моим ответом. – Скажи мне… Ответь на один вопрос, Мирьям. Почему ты так и не обналичила чек, который я тебе выписал?
- Он в канаве, – мне почти доставляет удовольствие громкое невнятное восклицание отца Давида.
— Это было очень нерациональный поступок, Мирьям, – в голосе Мансура слышится укор. – Это был всего лишь не большой презент для дочери погибшего друга.
От такой неприкрытой наглой лжи, я на мгновение теряюсь.
А ты ж, черт!

- Вы выписали его мне для того, чтобы я убралась из вашей жизни! И как у вас только хватило наглости обвинить меня в производственном мошенничестве?!

Будто не слыша моих слов, Мансур продолжает:

- Надо было брать мой чек, а не продавать проект конкурентам, но ты намного умнее, чем я думал, девочка, – словно удивляясь и восхищаясь, говорит Мансур. - Провернуть такое дельце, а потом снять зачуханную квартиру на окраине города, чтобы ни у кого и мысли не возникло…