Наверное, одиночество и тоска сейчас отчетливо в нем читались. И прочитанное ректору не нравилось.

– Из-за недомогания я долгое время лежала в комнате одна, – пояснила шепотом. – Отвыкла от людей и не очень знаю, как себя с ними вести. На самом деле я не против шума. Когда становится тихо, я отца вспоминаю…

– Вам его не хватает?

– Со смертью матери я давно свыклась, а вот папа… Все внезапно так, – просипела я, карябая ногтем горло. – Я бы хотела съездить к нему в Вандарф, но божественная завеса сейчас не пропустит. Надо ждать пятую луну и смену сезонов.

– Д-да… пятую луну.

Влад отчетливо помрачнел от тяжелой темы, в которую не рассчитывал вляпаться. И я, торопливо встряхнувшись, пошла к двери и схватилась за ручку. Самое время расставаться.

– Стойте, тэйра Хоул…

Он догнал меня у двери и не позволил расщелкнуть задвижку. Развернул к себе и вдруг обнял, прижал к груди.

Я завозилась, пытаясь выпутаться, пока не пригрелась… Потому что, если пригреюсь да раскисну, он меня потом за час от рубашки не отдерет. Будет носить на себе вместо тесного пиджака.

– Тише, Лара, – велел Влад, сильнее вминая в меня ладони. – Давно вас просто обнимали? Без подтекста?

– Очень давно. Целую вечность назад, – промычала, закусывая складку на его рубашке.

Видит Сато, я сейчас разревусь. Владу следовало убегать раньше.

– Тогда постойте смирно и позвольте мне вас обнимать.

– Без подтекста?

– Я буду стараться… Уверен, минут на десять меня должно хватить, – клятвенно пообещал Вольган.

С исполненным обреченности выдохом я сдалась. Не могу. Не могу больше!

Раньше я одиночество нормально переносила. А теперь казалось, оно может меня убить. Вместо тьмы, хвори и отряда откормленных хноллей-паразитов.

Я вмялась щекой в хрустящую ткань, вдохнула жар с ректорской груди. К вечеру на его теле осталось чуть меньше моря и лесной хвои, появились нотки мужского пота, дымок боевых чар, аромат магических чернил, тонкая нить топленого печатного воска…

– Я так скучаю… Так скучаю, – прохлюпала ему в подмышку. – По папе, по дому, по саду за окном… По людям, которые обо мне заботились… Которым я была з-зачем-то нужна…

– У вас все еще будет. Жизнь… Другая, но тоже интересная, – шептал Влад, наминая пальцами лопатки. – Друзья, увлечения… Сейчас тяжело, а потом легче станет.

– А вдруг не станет?

– Сато была к вам несправедлива, заплетая нити в жестокие узелки, – уверенно твердил он. – Но богиня обязательно вернет все, что забрала. В каком-то другом виде.

– Вам стоит меня отпустить, тэр Вольган. Прошу, – сглотнула я, чувствуя, как внутри все плавится от его непростительно искреннего тепла.

– Не врите. Не хотите вы, чтобы я вас отпускал, – прохрипел над ухом. – Я точно знаю. Мне ведь тоже бывает одиноко.

Ему тоже бывает одиноко…

Почему-то от слов Влада меня прошибло горячей волной. Так, что пальцы ног поджались и волосы встали дыбом на затылке. Я теснее прижалась к мужчине и даже осторожно уложила ладони на твердую спину.

– Вот и умница, – похвалил тэр Вольган, обволакивая меня своим душистым, уютным теплом. – Я о вас позабочусь. Никому не дам вас обидеть… и себе не дам.

– Разве индивидуальный присмотр входит в ректорские обязанности?

– Входит, – заверил упрямо.

– Но… почему?

– Потому что вы моя… ученица, – промурлыкал в ухо.

Он оперся локтем о косяк и крепче прижал меня к себе. Поцеловал в макушку, шевеля волосы теплыми выдохами.

– Возможно, мне хочется позаботиться о вас, Лара, – покаянно пробормотал он. – Как бы вы к этому отнеслись? Если бы я о вас заботился чуть больше, чем об остальных?