Закусываю губу. Это ведь я виновата… Повезло, что похитил меня отец Яра, а не его враги.

От шока, что мне и детям грозит серьезная опасность, я затихаю.

«Ягуар» разгоняется по дороге плавно, но по косвенным признакам догадываюсь, что Яр на взводе. По нему никогда ничего не поймешь. Но пальцы сжимают руль чуть крепче, чем нужно, и машина слишком быстро летит по дороге. Впрочем, самоконтроль у него великолепный. Яр не позволяет просочиться в голос даже тени раздражения:

– Наверное, в этом часть моей вины. Оставил тебя одну, положившись на то, что ты не ослушаешься. Но ты не должна была выходить, Карина.

– Знаю, – вздыхаю я, ужасно хочется покаяться, чтобы между нами растаял лед. – Я решила выбраться на рынок, я же не знала, что может что-то случиться… Не думала, что меня похитят. Ты ничего мне не говорил!

– У меня были причины.

– Что ты имеешь в виду?

Он молчит.

– Не хочу говорить, тебе нельзя было волноваться… И сейчас нельзя.

Иголочки напряжения покалывают руки. Он многое скрывает и это чуть не стоило мне жизни, если бы меня поймал кто-то другой!

– Ты должен мне сказать, – прошу я, все взвесив. – Я должна знать, чтобы понимать, как себя вести и что происходит… Ты понимаешь, что я скорее себя изведу, если ты не скажешь правды?

Яр облизывает губы.

Это выглядит тревожно.

Но проявление эмоций – такое непривычное на фоне его невозмутимости – смягчает меня. Он действительно очень за нас переживает.

– По всей видимости, отец прав. Кто-то из его врагов мне угрожает.

– Почему ты так думаешь? Мы не прятались, чувствовали себя в безопасности.

– Не все так просто…

– Говори, – прошу я. – Я вынесу любую информацию. И чувствую себя хорошо. Причинами предыдущих выкидышей был не стресс, Яр. И опасное время миновало.

– Ладно обсудим, только спокойно, – кивает он. – Пока ты была на сохранении, кое-что случилось. Меня пытались убить.

– О, боже…

– В мою машину едва не влетел грузовик на полной скорости. Вылетел на встречную. Я успел повернуть. Водителя не нашли, он бросил машину в другом квартале и сбежал. Это насторожило, но фактов, что все было подстроено, не было.

– Тебе пытались подстроить несчастный случай?

– Теперь, после слов отца, я в этом уверен.

При мысли, что сейчас мы в этом самом «ягуаре», становится не по себе.

– И такое уже было, – утвердительно произношу я.

– Нужно разобраться. Поискать возможный мотив. У заказчика странные действия и непонятные мотивы. Но сначала посмотрим, что происходит у тебя внутри.

Мы паркуемся напротив крыльца. Яр первым выходит из «ягуара» и подает мне руку. Хорошо, что здесь хорошая охрана. Я все еще нервничаю. Яр провожает меня к врачу. На людях мы замолкаем, я продолжаю мысленный монолог об их распрях с Амином.

Неужели сын Яра погиб из-за криминальной деятельности его отца? Погубил своего внука. И с тех пор они не общаются. Амин явно предупреждал, что это может повториться. Беременность и ее гормоны защищают меня от потрясений. Эмоционально я этого ужаса не ощущаю, и не собираюсь нырять в водоворот эмоций. Об этом даже думать страшно.

И эта дрянь Женя уже всем растрепала о моей беременности. Может, это и была ее месть за расставание…

И как поговорить об этом с Яром? Как попросить рассказать этот кошмар?

В кабинете меня укладывают на кушетку для УЗИ. Яр рядом объясняет почему мы приехали, и врач быстро проводит обследование.

– Все отлично, – она возвращает датчик на держатель. Но замечаю, что выписывает что-то. – Перестрахуемся. Выпишу пару препаратов…

– Может быть, лучше в палату?

Они переглядываются с врачом. Я буквально читаю его мысли: Яр хочет законопатить меня в больнице не только из-за беременности, но и из-за наших проблем.