– Пожалуйста, не надо, – взмаливаюсь я. – Обещаю, что буду вести себя хорошо!

– Острой необходимости нет, – добавляет врач. – Если хотите, можно вернуться домой.

– Мы обсудим, – говорит он.

Врач оставляет нас одних. Я хватаю Яра за руку и смотрю умоляющими глазами.

– Обещаю, что не выйду больше без разрешения, только не засовывай меня обратно в больницу.

– Речь идет о детях…

– Ты же ее слышал! Им ничего не угрожает. Дом на закрытой территории, я буду в безопасности!

– Ну хорошо, – вздыхает он, и я прыгаю ему на шею, целуя в щеку. – Но помни, ты обещала.

От него исходит приятное тепло и терпкий запах парфюма. Мы так редко прикасались друг к другу, что на мгновение близость растапливает меня. Ощущаю себя маслом на раскаленной сковородке – томно таю и плыву. Кажется, он тоже.

Или мне кажется?

– Карина, – шепчет он, губы задевают щеку.

Нам мешает выступающий живот.

Как же я скучала по нему: по безрассудным объятиям, теплу, мягким поцелуям в скулу. Нужно было сразу на шею прыгнуть – до просьбы. Быстрее бы согласился. Из кабинета выходим в обнимку. Яр так крепко меня обнимает, что еще немного – и спрятал бы под пиджак.

Дома Яр заказывает продукты и опускает все жалюзи в доме. По части двери все продумано: стальная, с видеоглазком, с мощными замками.

На кухне Яр вешает пиджак на спинку стула и задумчиво садится перед ноутбуком. На столе чашка кофе.

Я не знаю, с чего начать…

Но поговорить нам надо.

– Как получилось, что Амин твой отец? – спрашиваю я.

Он смотрит уставшими глазами и становится стыдно.

– То есть я хотела сказать, у вас разные фамилии…

– Я понял, что ты хотела сказать. У меня фамилия матери, она меня воспитала. Амин меня не признал официально, но всегда называл сыном. Мы давно не общаемся.

– Я так и поняла…

Яр встает, чтобы пройтись по кухне. Руки в карманах, лицо задумчивое: думает о своих сложных семейных отношениях.

– Я должен перед тобой извиниться.

– За что?

– За Амина.

Он молчит, опустив подбородок на грудь.

– Поступил, как бездушный урод. Чего еще можно было от него ждать. Забрал тебя без объяснений с улицы. Ты могла переволноваться.

– Он просто не подумал об этом. Мужчины часто не думает о таких вещах. Вряд ли твой отец разбирается в беременностях.

Он бросает острый взгляд, и я умолкаю.

Защищать того, кого недолюбливает Яр – плохая идея. Хотя мне Амин ничего плохого не сделал, проявлял беспокойство и даже решил проблему с бывшей Яра.

– Скажи правду, о чем говорил твой отец? – прошу я. – Что на самом деле мне угрожает и что произошло между вами в прошлом? Мне нужно это знать.

8. Глава 8

Яр вздыхает.

– Видимо придется сказать. Иначе тебе расскажет кто-то другой…

Он отворачивается, собираясь с мыслями. Ноутбук на кухонном столе, белые чашки – красивый, по-деловому домашний натюрморт, но у Яра грустный взгляд.

Погруженный в себя.

Я вижу, что он не хочет возвращаться в прошлое. Где-то там его погибший сын, и я уже ругаю себя, что давлю и настаиваю. Но в моем животе двое живых детей, и я хочу уберечь их от опасности.

Хватит держать меня на краю тайны. Меня отец Яра – Амин – очень заинтересовал. Их отношения, прошлое, чем он занимается. Все детали.

– Больная тема, Карина, – признается он.

Он смотрит в глаза. Во взгляде – пустыня спокойствия.

– Мой отец всю жизнь занимался криминалом. Мама в молодости по глупости с ним встретилась, в результате появился я, а он меня не признал…

– Отказался?

– Прогнал ее, когда она пришла за помощью. Сказал, фамилия – не мусор, чтобы ею разбрасываться.

– Ты на него не сильно похож.

– Ну вот и хорошо, – замечает Яр. – Пошел в мать.