Я без труда нахожу припаркованный на стоянке внедорожник. Огромный зверь под стать своему хозяину. Замедляю шаг, когда до него совсем немного остается, крепче впиваюсь пальцами в ручки сумочки. Оглядываюсь по сторонам, словно и правда кто-то знакомый может здесь оказаться и увидеть, как я сажусь в машину к Руслану. 

Дверца с водительской стороны открывается, сердце пропускает удар, когда взгляд цепляется за крепкую фигуру мужчины. Он в деловом костюме, без верхней одежды. Спешит обойти автомобиль, чтобы галантно открыть мне дверцу. 

Неожиданно. И приятно. А еще немного пугающе. 

– Привет, – кивает мне, оставаясь хмурым и задумчивым. Взглядом по мне скользит, но в глазах невозможно что-то прочесть. 

– Привет, – произношу тихо, проскальзывая мимо него и устраиваясь на теплом кожаном сиденье,  Руслан предусмотрительно успел  включить подогрев. 

Дверца хлопает, отрезая меня от всего мира и оставляя в тесном пространстве с мужчиной, которого я ненавидела с такой же силой, как и любила. 

В салоне наступает неловкость. Которую испытываю только я.

– Как день прошел? – спрашивает как ни в чем не бывало Руслан. Словно это не он этой ночью узнал, что я скрыла от него дочь.

Я поворачиваю голову в его сторону, пытаюсь понять: он спросил это, чтобы заполнить неловкость, или ему в самом деле интересно?

– Нормально. Но Лилия Александровна, кажется, переоценила наши силы и пообещала тебе уложиться в нереальные сроки. Площадь ведь немаленькая, работы много, – говорю я первое, что приходит в голову.

– Это уже ее проблемы. В договоре четко оговорены сроки и пени, которые выплатит ваша компания в случае задержки, – излишне жестко чеканит он.

Я сглатываю, отворачиваюсь к окну.

– Да, вот только спрашивать-то будут с нас с Романом, – морщусь, предвкушая следующую неделю.

Скорее всего, придется работать сверх нормы и даже забирать кое-что домой. Теперь становится ясно, из-за чего начальница так расщедрилась, пообещав мне премию.

– Если станет наезжать на тебя – скажешь. Я поговорю с ней.

– Не стоит. Это мои проблемы. К тому же это будет выглядеть странно – просить женщину, которую ты обхаживаешь, за другую.

– С чего это я обхаживаю ее? – хмыкает он, отрывается от дороги и переводит взгляд на меня.

– Ну как же – цветы, кофе, конфеты. Весь офис только об этом и судачит. – Поигрываю бровями, напуская на себя равнодушие. Мне абсолютно точно все равно, что у них там с Лилией происходит. Спят они или в гляделки играют. Или вообще проект обсуждают.

Губы Руслана растягиваются в улыбке, но предположение опровергать он не спешит. Безошибочно двигается в сторону адреса, который я продиктовала ему, расслабленно ведет автомобиль. Моя близость его явно будоражит намного меньше, чем меня его. Хотя я до сих пор помню его слова, что сказал мне тогда в ресторане. О том, что ему не хотелось бы держать рамки приличий со мной.  

– Может, поговорим сейчас о дочери? Времени предостаточно, да и удобней здесь, чем где-то в людном месте. Нас могут увидеть. Или за тобой уже не гоняются толпы журналистов? – сворачиваю разговор в другую сторону. Волнующую меня гораздо больше, чем их с Лилией брачные игры.

– Почему же? Им все еще интересно, как я поживаю. В прошлом месяце я давал интервью для спортивного издания. О том, чем занимаюсь, выйдя на пенсию, – как-то невесело усмехается он.

– Мне жаль, что твоя карьера спортсмена закончилась.

Я помню, как он горел своим делом. Несмотря на то, что ему хорошенько доставалось. Но он этим жил с десяти лет, когда родители на бокс отдали.