– Тогда отдашь все. А завтра по новой.

– Мы так не договаривались!

– Договаривались, только ты не так все понял. Может, объяснить? – взгляд у Тихи заледенел.

Паша уже знал, что разговор этот может оказаться ну очень коротким. Вчера он сдерживал Рудика, а сегодня просто не станет этого делать. Паша и в метро не успеет спуститься, как получит заточкой в бок. Шилом в почку – смерть почти мгновенная.

– Нельзя часто, – мотнул головой Паша.

– Почему это?

– Примелькаться можно.

– А ты по своему плану работай, тебя к бану никто не привязывает. Где получается, там и работай. Но полтинник в день должен подогнать!

– А не много?

Паша выразительно глянул на Рудика, этот еще и рубля в копилку не принес, а ходит гоголем. Да и сам Тиха, хорошо, если вообще полтинник сможет снять, не говоря уже о процентах. И Макар под вопросом. Не говоря уже обо всех тех, кто работал на вокзальных законников, а там целая кодла, не один десяток человек. Под Тихой всего лишь небольшая бригада, сколько их таких по Плёшке разбросано, Паша пока мог только догадываться.

– Паша, Сава на тебя поставил, не надо его разочаровывать!.. Давай! И осторожно!

– Только без Рудика, мне одному спокойней.

Тиха кивнул, он, казалось, готов был на все, лишь бы только Паша работал. Хотя при этом не понимал его. В одиночку работать сложно, никто не отвлечет лоха, не подтолкнет его в нужное время, а без этого не сдвинешь тот же бумажник с мертвой точки. Но Паша рассчитывал на толкучку в плотном людском потоке.

Расчет этот оправдывался, только вот с жертвой все никак не везло. Солидного вида немолодой мужчина обманул его ожидания, Паша ловко подрезал его, сунул пальцы в карман, выудил бумажник, но там оказалось всего четыре рубля. А в следующий раз он просто не смог забраться в карман, мужик почувствовал что-то неладное, резко повернулся к Паше. Руку он одернул незаметно, и лицо держал кирпичом, но гражданин поднял руку, чтобы схватить его за шкирку. Хорошо, Паша смог остановиться, а мужик нет. Толпа подхватила несостоявшегося лоха, унесла.

Паша понял, что удача отвернулась от него, но перед глазами встал Тиха. И в ушах прозвучал его голос: «Полтинник в день должен подогнать». Неправильно все это, Паша далеко не ас в карманном деле, интуиция подсказывала, что можно пустить слезу и выторговать для себя более щадящие условия, но как до этого опуститься? «Не верь, не бойся, не проси!» И эта фраза проползла перед глазами – в виде транспаранта на борту грузовика, продирающегося через толпу, где так много полных карманов и сумочек.

Паша и хотел бы закончить на сегодня работу, но упрямство снова толкнуло его в толпу. Рабочий день закончился, час пик, народ ломится в метро. Паша делал вид, будто торопится, проталкивался через толпу, подняв руки на уровень плеч взрослого человека. Расчет прост, если руки на виду, никто не заподозрит в нем карманника. А милиция не дремлет. Тот же Дорофей учил уважать уголовный розыск. Потому что сам верит в силу ментов, не зря же сидит дома, сам на дело не ходит. Хитрозад. Но так Паше на него уже наплевать.

Руки на виду, но глаза в глубине толпы, видят не все, но кое-что замечают. Мужчина в дубленке инстинктивно провел рукой по заднице, вряд ли ему нравилось касаться себя, скорее всего, там, под полой, пряталось что-то ценное. В заднем кармане джинсов. Но полу еще нужно приподнять. И еще бумажник подтолкнуть снизу. Лопатники в задних карманах сидят туго, так просто их не вытащить. И все же Паша рискнул. И полу дубленки удачно приподнял, и портмоне выглядывало из кармана. Все это он проделал в тот момент, когда мужчину кто-то сильно толкнул. Одного этого момента ему и хватило. Бумажник исчез в рукаве пальто, мужчину вынесло толпой в одну дверь метро, Пашу в другую.