Вдруг рядом с ним шевельнулась какая-то тень. Словен вгляделся: Бажена! Он приподнялся, молча глядел на нее, не зная, к нему она явилась или просто прохаживается по становищу.

– Князь, я тебя побеспокоила? – спросила Бажена. Голос ее был тихий и грустный, и Словен невольно проникся к ней участием:

– Нет, Бажена. Я просто отдыхаю.

Она стояла, не шевелясь, и молчала. Молчание затягивалось.

Словен поднялся на ноги, спросил:

– Ты ко мне, Бажена? Что-то случилось?

Он увидел, как из темных провалов глазниц, отражая пламя костров, смотрят на него глаза девушки, смотрят испытующе и недоверчиво.

– Скажи, князь, – наконец произнесла она все тем же слабым голосом, – ты тогда, на состязании, подарок мне вручил по привычке дарить женщинам или из любопытства?

Словену не хотелось обижать ее, такую слабую, робкую, беззащитную, и он ответил:

– Ни то ни другое, Бажена.

– Значит, ты преподнес мне… от чистого сердца?

– Да. Мне хотелось подарить именно тебе.

– Почему?

– Я тебя очень уважаю, Бажена.

– И только?

– Это очень много – почитание…

– А я с тех пор все время думаю о тебе. Хочу избавиться от мыслей о тебе и – не могу. Наваждение какое-то. – И она, несмело взглянув на него, улыбнулась, кротко и покорно.

У Словена волна тепла прошлась по груди от бесхитростных слов. Эта молоденькая, наивная девушка, как видно, сама того не подозревая, призналась ему в любви и теперь стоит перед ним, полная доверия и безграничной преданности. Можно ли ее обидеть и обмануть?

И он сказал:

– Я был искренен тогда. Но я забыл, что ты сосватана…

– Мне это неважно, – тотчас перебила она. – Главное, ты не лицемерил. Больше мне ничего не надо.

И она растворилась во тьме.

Словен долго смотрел ей вслед, чувствуя, что в мире этом для него много переменилось. Когда-то, еще в ранней юности, у него была первая любовь, суматошная, бестолковая, наполненная чудесными мгновениями коротких встреч, робкими поцелуями и внезапными ссорами. Девушка, ее звали Ладомирой, была равной ему по возрасту, но более зрелой по отношению к жизни. Она скоро стала намекать на то, что им следует пожениться. А он тогда был еще глупым и несмышленым, хотя ростом вытянулся на голову выше ее; на уме у него были озорные игры и мальчишеские забавы, поэтому в ответ на ее уговоры связать свои судьбы отвечал шуточками и смешками. И она бросила его, скоро выйдя замуж. Потом у него были и девушки, и женщины, но ни одну он так и не смог полюбить. И вот только сейчас что-то дрогнуло в его груди, и он стал думать о Бажене с таким же наслаждением и блаженством, с каким раньше мечтал о Ладомире.

«Но она сосватана за Изяслава, да еще я обещал ему оставить ее в покое, – вдруг подумал он, а потом махнул рукой: – А, будь что будет!»

Охота продолжалась еще несколько дней. Но Словен почти не принимал в ней участия. Он или уходил в лес и подолгу плутал в нем, или бродил по становищу, издали наблюдая за шатром, где остановились великий князь, его супруга и Бажена. Девушку он видел несколько раз и только издали. Она выходила из шатра, перекладывала вещи на телеге, что-то уносила; она ни на кого не обращала внимания и не видела, что он за ней наблюдает.

Конечно, он мог в любое время зайти к великому князю для деловой беседы, но он этого не хотел. Ему больше нравилось ходить в одиночку и томиться неизвестностью.

Как-то Словен шел по стойбищу, навстречу ему широко шагала Гудни. Он намеревался поздороваться и миновать ее, не вступая в разговор. Как были у них напряженные отношения, так и остались. Неприязнь была обоюдной, и никто из них не старался ее преодолеть.