– Но и Велемудр не жаловал народную вольницу. Я думаю, что опасно распускать вожжи, следует держать подданных в крепкой узде. Посмотри на соседнее Франкское государство. Совсем недавно перед его правителями трепетали соседние народы. А теперь что? Центральная власть ослабла, страна раздробилась, и с ней никто не считается, не принимает в расчет. Не ждет ли такая судьба Руссинию?

– Ну, это ты загнул! Да разве можно равнять нашу страну с каким-то германским образованием? Мы – это сила, а там…

И Бранибор презрительно махнул рукой.

Они разъехались.

Словен поскакал вперед, подгоняемый тревожным чувством. Ему хотелось с кем-нибудь поговорить. Может, с Брячиславом или Довбушем, однако они не встречались. Зато он догнал возок, на котором сидела Бажена. Его поразило ее лицо. Обычно веселое и жизнерадостное, на этот раз оно было грустным и печальным. Она взглянула на него и тотчас отвернулась, и это неприятно кольнуло Словена. «Сердится за ту выходку, – подумал он. – Я и сам на себя сержусь!»

Охотничий обоз остановился на широкой поляне. Слуги тотчас стали устанавливать палатки, разжигать костры, а охотники отправились в лес. Вскоре округа огласилась криками, стрекотом трещоток, трубными звуками рогов и боем барабанов. Это слуги погнали зверье на затаившихся в засадах охотников.

Словен выбрал место за сваленным деревом. Его защищал толстый ствол и густо разросшийся кустарник. Когда шум стал приближаться, он вынул стрелу и положил ее на лук, внимательно оглядывая пространство перед собой.

Вот между деревьями мелькнула тень. Это был волк. Он мчался прямо на него, сильные лапы вылетали из-под груди, треугольные уши прижаты к квадратной голове. Тело было пружинисто, наполнено силой и гибкостью.

Волк быстро приближался. Уже видны были длинный красный язык и белые клыки. Словен выстрелил. Больной, захлебывающийся вой понесся по лесу, зверь кубарем покатился по земле, судорожно дергая бьющими по воздуху лапами. Через некоторое время он затих.

Словен встал и подошел к нему. Это был породистый зверь, может быть, даже вожак стаи. Стрела угодила ему в горло, и он захлебнулся кровью. Еще судорога пробегала по его телу, изредка дергалась то одна, то другая нога, но глаза уже покрыла смертная пелена.

Вот только что он был хозяином леса и не было существа, которое могло с ним соперничать, но теперь лежит он у ног, поверженный и бездыханный. Не так ли все в жизни: живешь и не знаешь, что ждет тебя впереди – то ли слава, то ли погибель…

Словеном вдруг овладела страшная усталость. Охота на волка не прибавила настроения, ему не хотелось ни заниматься поисками новой добычи, ни участвовать в облаве, ни бродить по лесу. Он вернулся на стоянку, скинул с себя снаряжение и забрался в палатку. Там стараниями денщика была разостлана постель. Он ткнулся лицом в подушку и мгновенно уснул.

Пробудился только в начале ночи. Вылез из палатки. На поляне горело несколько костров, вокруг них располагались люди, их темные фигурки двигались, качались, ходили вокруг огня, взмывавшего ввысь; широко распростерлось темное небо с яркими звездами, а со всех сторон обступал сумрачный, загадочный лес. Сказочная картина, и Словену на какое-то мгновение показалось, что вот сейчас выйдет из чащи волосатый леший огромного роста и присядет рядом с охотниками, чтобы послушать их забавные рассказы…

Он улыбнулся своим грезам, присел возле палатки. Не хотелось идти в эти шумные сборища, ему нравилось пребывать в полусне-полуяви, среди этой дивной и колдовской, чародейской чащи. Он растянулся на травке. В душе его воцарились спокойствие и умиротворенность.