- Ответчик Рузайкина Лидия Николаевна предоставила дарственную, подписанную ее отцом Рузайкиным Николаем Игоревичем в августе 2016 года. Паспортные данные совпадают, - он показывает копии документов, в этот момент меня осеняет, и я до боли впиваюсь пальцами в жесткое сиденье. Нет, нет, не может быть! В панике смотрю на подругу, но она не отрывает глаз от Осадчего. Мне хочется кричать, бежать, что-то делать, но поздно. По правилам суда, перебивать истца нельзя, да и что бы это дало? Влад тоже напрягается, жадно хватая каждое слово своего адвоката - кажется, он сам не понимает, что происходит. - Но в феврале 2017 года Рузайкина Лидия Николаевна заявила об утере паспорта, в связи с чем получила новый. То есть в дарственной указаны паспортные данные документа, который появится, грубо говоря, только через полгода. - Он делает еще одну паузу, давая всем присутствующим осмыслить сказанное. А я чувствую, что падаю. Вместе со стулом, в который вцепилась, в пропасть, на дне которой океан стыда и ужаса. - В связи с чем я заявляю о подлоге документов. И прошу экспертизу, если суду будет недостаточно моих наблюдений.

Он возвращается на свое место, не глядя на меня. Присаживается. Влад радуется как ребенок, что-то начинает шептать, но Андрей делает ему знак пока помолчать.

Мне хочется трясти Оксану за плечи, чтобы она сказала хоть что-нибудь, та бледная и какая-то заторможенная.

Как мы могли упустить этот момент?!

Тем временем судья пробегает глазами бумаги, убеждается, что истец закончил, и обращается к Оксане, которая неуверенно ходатайствует об отсрочке, в связи с появившейся информацией.

Судья сухо соглашается и назначает новую дату. Как только заседание объявляется закрытым, я стартую с места и выбегаю на свежий воздух, обронив через плечо:

- Мне пора, важная встреча с поставщиком горит. Созвонимся позже.

Если останусь там хотя бы еще секунду, то разрыдаюсь, чего никак не могу допустить.

Неудачно поскальзываюсь на крыльце, падаю, неуклюже поднимаюсь и несусь к машине. Сажусь в свой Солярис и, толком не прогрев его, давлю на газ, вытирая слезы, что заструились потоком. Брюки порваны и испачканы, колено пылает, локоть тоже дает о себе знать, но ссадины - это сейчас меньшая из моих проблем.

До меня, наконец, доходит, что мы все провалили! Из-за тупой ошибки я потеряла «Рувипшоп».

***

По-детски хочется винить Оксану, которая не проверила цифры. Она ведь мой юрист!Я плачу ей деньги. Почему Осадчий сверил дату выдачи паспорта с датой составления дарственной, а она нет?! Родителей, за то, что пошли у меня на поводу и согласились на авантюру. Статью УК о фальсификации доказательств я накануне прочитала по диагонали, запомнила слова «арест» и «штраф».

В то же время я понимаю, что виновата во всем сама. Ни папа, ни Оксана - лишь я! Так сильно боялась, что Влад победит, что пошла на преступление! А еще поставила на первое место любовные переживания.

Да, вот именно. Я слишком сильно увлеклась Осадчим. Спала с ним, отказываясь думать о последствиях!

Тогда как сам Андрей... спокойно выполнял свою работу. Чувства ему не помешали. Если они, конечно, вообще были.

В следующий момент я легко определяю виноватого.

Андрей... он больше не мой Президент. Не мой любовник. И не мой мужчина.

Он ведь... узнал меня.

Рыдаю в голос, паркуясь у какого-то магазина, понимая, что не могу сейчас вести машину.

Сбрасываю звонок Оксаны, не хочу никого слышать, нужно прийти в себя, отдышаться. Собираюсь даже выключить телефон, но в этот момент приходит сообщение с номера Президента: «Dura lex sed lex». Это что, латынь?