***

Решив обезопасить себя от визита Влада накануне важного дня, я воспользовалась диваном в гостиной родителей и провела ночь, можно сказать, под крылом самых дорогих и близких людей. А утром проснулась отдохнувшей и исполненной решимости. Пока Жанна наряжала елку, я укладывала волосы и наносила легкий макияж.

- Уверена, что готова присутствовать на суде? - спрашивает сестра, скептически выгнув бровь. Да, мне необязательно там находиться, более того, делать мне там, по-хорошему, совершенно нечего, но в то же время я понимаю, что обязана морально поддержать Оксану. Это мой долг. Андрей же... он обязательно поймет. Не может не понять после того, что произошло между нами.

А еще он непременно оценит, что я ни о чем его не попросила. Могла бы, но не стала. Не поставила перед сложным выбором, потому что... дорожу им.

Сражение предстоит честным, и я выиграю. А дальше... можно устроить настоящее свидание!

Зеленая блузка подчеркивает новый цвет волос, и черные строгие брюки на высокой талии - стройнят. Кажется, я полностью готова.

- Выглядишь шикарно! - хвалит сестра. Мы с ней вдвоем в квартире: родители разъехались по делам еще рано утром. Папа трудится главбухом в «Рувипшопе», мама — администратором в стоматологической клинике. - Влад захлебнется слюной.

- Надеюсь, насмерть!

***

У Осадчего черный мерседес Е-класса, навскидку - миллиона под три. От такой машины за версту веет самомнением и уверенностью в себе, а также семейным статусом владельца - холост.

Андрей выходит из машины, уверенной походкой направляется к зданию суда. Мы с Оксаной беседуем на крыльце, то и дело стреляя в его сторону глазами.

Узнает или нет? В первую секунду или во вторую?

Усилием воли заставляю себя не кусать губы, чувствуя, как учащается пульс. Знала, что буду волноваться. Не ожидала, что так сильно!

Осадчий, как обычно, увлеченно говорит по телефону. Успевает закончить беседу в пяти метрах от нас, убирает сотовый в карман, взбегает по ступенькам.

Поднимает глаза на нас и... спотыкается. Нет, разумеется, не падает — скорее, меняет скорость движения, но так как я не отрываю от него жадного взгляда, улавливаю заминку.

Не знаю, чего мне больше хочется. Выиграть суд, остальное все после!

- Доброе утро, - говорит он вежливо, задержавшись на мне глазами чуть дольше, чем на Оксане.

- Доброе, - отвечаем мы хором. Я - совсем тихо, полушепотом. Голос куда-то подевался, быстро облизываю пересохшие губы.

Осадчий в очередной раз проверяет свой мобильный, замирает с ним на несколько мгновений. Медленно моргает, что-то читая или делая вид, будто увлечен перепиской, затем поворачивает голову и смотрит на меня. В упор. Снова моргает, прищуривается, на лице отражаются сомнения. Он хмурится. Я выдерживаю взгляд, хочу кивнуть, подбодрить, неловко пожать плечами, но отчего-то не решаюсь. Он не улыбается. Совсем. Мы оба молчим, понятия не имея, что происходит и что будет дальше.

Но обращать ситуацию в шутку он не собирается. Вместо этого спокойно рассматривает меня, секунды тянутся болезненно долго. Проходит две или даже три мучительных, прежде чем Оксана разрывает наш контакт и произносит:

- Без пяти, Андрей Евгеньевич. Влада сегодня не будет?

- Утром обещал, что не пропустит заседание, - Андрей бросает взгляд на парковку. - Вон он, ищет место. Перед нами, должно быть, рассматривают интересный спор - много свидетелей, машину бросить негде.

А я все еще не могу от него оторваться. Изучаю как говорит, двигается, запоминаю мимику. Он переводит глаза на меня и произносит: