- Удачи вам сегодня, - и ждет ответа.

Уверена, что он хочет вытянуть из меня хотя бы одно слово, чтобы убедиться окончательно.

Оксана спешит на помощь, но я ее перебиваю:

- Спасибо, Андрей Евгеньевич. Вам не могу пожелать того же, потому что вы защищаете моего заклятого врага и пытаетесь отобрать дело всей моей жизни.

Его глаза чуть расширяются, но мы с Оксаной спешим в здание, потому что нет никакого желания общаться с Владом, который, к сожалению, все-таки умудрился припарковаться где-то поблизости и сейчас спешит присоединиться к нашей напряженной беседе.

- Все в порядке, не нервничай, - настраивает меня подруга, как перед боем. Сама она выглядит спокойной или даже меланхоличной как удав из мультика, и я радуюсь, что выбрала именно ее защищать себя. Мы вместе еще со школьных времен, одна команда.

- Он узнал меня, - шепчу, чувствуя боль в груди оттого, что сердце сжимается. Иначе и быть не могло, я не должна быть удивлена, но при этом чувствую себя слегка обескураженной и растерянной. Колени дрожат, когда мы заходим в только что освободившийся зал суда. К счастью, Оксана берет на себя организацию процесса. Проще говоря, ведет меня за руку куда следует и усаживает на мое место. Подсказывает, когда вставать и молчать. Подбадривает кивком и улыбкой.

Первым выступает истец, вернее, его адвокат — Осадчий. Влад скрещивает руки на груди и с каменным лицом слушает, иногда кивая, выражая свое одобрение.

Андрей говорит спокойно, четко и предельно понятно. У него приятный голос, судья внимательно слушает, я тоже вытянула шею и жадно ловлю каждое слово. Он не путается, не поправляет себя — и вообще никак не волнуется. Словно выучил наизусть речь, как стихотворение.

В отличие от меня. Я словно сижу на железной сковороде и каждая его фраза, интонация, движение — разжигает подо мной костер, доставляя страдания.

В голове стучит единственная навязчивая мысль: он меня узнал. Она пульсирует, доставляя сначала дискомфорт, а затем и... боль. Да так, что слезы наворачиваются на глаза.

Он меня узнал! Женщину, которую любил, обнимал, обожал! И продолжает мучить, чеканя слова в защиту моего бывшего.

За эмоции отвечает более древняя часть мозга, невозможно заставить себя чувствовать или не чувствовать что-либо. И хотя я убедила себя, что Андрей выполняет свою работу, в зале суда нельзя выказывать личные симпатии, - ощущаю, как утопаю в обиде. Она заполняет пространство вокруг меня, впитывается в кожу, проникает через рот и нос в легкие, желудок. Она повсюду, и сама я теперь часть ее.

Он ведь... мой мужчина. И что же он делает? Вместо того чтобы заступиться... атакует.

Осадчий обрисовывает ситуацию, сначала сыпет фактами — сколько времени мы провели в браке, что оба работали, никто не бездельничал и не жил за чужой счет. У него все подтверждено документами. Закругляется идеей, что и бизнес является совместно нажитым.

Я смотрю на него круглыми глазами, Оксана под столом стискивает мою ладонь. На каждую фразу Осадчего она демонстративно закатывает глаза, дескать, именно это и ожидала услышать, или... какой же бред! Чем изрядно успокаивает меня.

В какой-то момент Андрей делает короткую паузу и бросает взгляд на меня. Как будто долю секунды мешкает, а затем вновь обращается к судье и произносит, по ощущениям, немного другим, еще более холодным голосом:

- Уважаемый суд, в процессе работы над делом я заметил нестыковку, - он подходит к судье и показывает ему дарственную родителей.

Оксана напряженно молчит. Мое сердце ощущается где-то под горлом. Бросает в пот. Я начинаю нервничать, что он там мог найти?! Какую еще нестыковку?