– Лёси, но разве можно скрывать подобные вещи от мейстар?

– Если я отмечена Огнём и говорю, что можно, значит, можно, – уверенный тон удался мне идеально.

Мама уставилась на меня широко распахнутыми полными благоговейного страха глазами, и, естественно, спорить не решилась. Моргнув, она быстро склонила голову и едва заметно кивнула. Больше ничего не спрашивая, мама помогла не только с платьем, но и с причёской. Она собрала мои волосы в «ракушку», щедро заколола шпильками, чтобы ни одна прядка не выбивалась, добавила заколку, отступила на полшага, оглядывая результат.

– Готово?

– Какая ты у меня всё-таки красивая, Лёси. Идём? Если ты намерена скрыть метку, то нам стоит поторопиться.

Надеюсь, мы идём завтракать?

Мы же, как я поняла, у кого-то живём? Я бы не отказалась перекусить.

Но мама завернула в свою комнату, присела на корточки перед комодом, выдвинула нижний ящик и вытащила резной деревянный ларчик. Задвинув ящик обратно, она поднялась, тяжело опираясь о комод.

Я воспользовалась моментом, чтобы осмотреться. В целом, спальня точь-в-точь как у меня. Но разве кровать не должна быть больше? Папа…

Когда мне было шестнадцать, папа отправился в командировку на Дальний Восток и пропал без вести. В этом мире мне около семнадцати…

– Твой отец подарил мне эти бусы на третью годовщину свадьбы.

Мама откинула крышку ларчика, и я увидела лежащую на бархатной салфетке нитку чёрного жемчуга. Мама протянула руку, словно хотела погладить жемчужины, но в последний момент остановила движение и захлопнула крышку ларца.

– Лёси, как ты думаешь, мейстар они понравятся?

Мама собралась передарить нитку главе семьи? Но…

Так, праздник, подарок. Я догнала маму и подхватила под локоть:

– Ма-ам, напомни мне, пожалуйста, как себя правильно вести.

Хоть узнаю, куда мы идём и чем нам это грозит.

5. Глава 5

Резиденция семьи утопала в зелени. Мы шли по извилистым дорожкам, ажурной сетью оплетавших территорию. Мама заметно нервничала. Я так и не поняла, чего она боялась больше: что о моём ночном приключении уже знают, или что моя маленькая тайна вскроется в самый неподходящий момент, а тайна вскроется неизбежно, потому что долго скрывать перемены не получится, даже с учётом того, что живём мы на отшибе. Но я надеюсь, что правда выйдет наружу не сегодня и даже не завтра. Неужели я пару часов не продержусь? Тем более от меня ничего особенного не требуется, молчи себе и не отсвечивай.

Дорожка сделала очередной поворот, кустарники расступились, и мы вышли к деревянной панаме на четырёх столбах, то бишь, к беседке. Я не без злости отметила, что павильон смотрится капитальнее, чем наш шалаш.

Мама остановилась, и я осталась за её правым плечом, продолжая рассматривать место. Лужайку заставили столами, навскидку – с десяток. Почему они все такие низкие? Столешницы были на уровне моего колена. Сидеть предстояло на жёстких пуфиках. Исключение – низкая скамеечка со спинкой во главе стола, установленного в беседке. Для мейстар, видимо.

– Мы первые? – пробормотала я.

– Ш-ш-ш… Госпожа мейстар всегда заботится, чтобы Дни Возрождения стали для семьи новым шагом к счастливому благополучию. Это большая удача, что мы встречаем Дни Возрождения здесь.

Что за бред?

Для чужих ушей что ли?

– Рада, что ты это понимаешь, – сухой голос голос резанул по ушам.

На лужайку вышла старуха, одетая в длинное блёклое платье. Редкие седые волосы были собраны в хлипкий, но аккуратный пучок. Пожелтевшее лицо изуродовали морщины, но спина старухи оставалась прямой.

Хм… И чья это копия? Не узнаю.