Юлия не думала о том, чтобы прижаться к мужу и порыдать на его груди. У неё не было сил думать и желать чего-либо. Арсений был ниточкой, что сшивал их с Вадимом брак. Его нет, а значит, их с Вадимом тоже нет. Она одна в целом свете. А с этим можно научиться жить?

Вадим также стоял лицом перед неизвестностью. Что он намерен теперь делать?

Найти себе женщину и сделать нового сына? Сменить имя и уехать в другую страну? Лечь на диван и больше никогда не вставать?

Вадим вспомнил момент, когда Юлия в слезах призналась, что забеременела. Тогда он решил, что его жизнь кончилась, не успев начаться. Две параллельные полоски на тесте вопреки законам математики скрестились и бодро перечеркнули его беззаботную жизнь.

Мог он знать, что именно Арсений станет единственной радостью его жизни, пусть сам Вадим об этом и не подозревал до сего времени? Что именно его маленькую голову Вадим будет гладить и обнимать, когда узнает, что Павел больше не сможет ходить?

Арсений был с ним во время печалей и радостей, словно сердце Вадима ожило и ходило по земле. Какая трагедия, что Вадим понял это слишком поздно.

Вот Вадим сажает маленького Арсения себе на шею, Юля идёт рядом, обнимая Вадима за плечи и держит в ладони свисающую ножку сына. Они идут вдоль берега тёплым вечером. Арсений мягко держит Вадима за голову, доверяет ему.

Сердце Вадима заныло.

Вот Арсений бежит по песку, слишком боязливый, чтоб зайти в море. Шорты почти сваливаются с него (тёща опять купила одежду на вырост), рубашечка разлетается, светлый пушок лёгких волос живет своей жизнью. Он бежит окрылённый, бежит навстречу своей долгой счастливой жизни, полной открытий и возможностей...

Сердце Вадима истекло кровью.

— Каким бы ты стал, Сенька, дожив до моих лет? — шептал Вадим. — Сколько бед бы ты пережил, сколько обид? А радостей? Ты не познал любви и тела женщины, но ты и не был отравлен похотью или ранен предательством. Ты не познал счастья держать на руках сына, но ты и не схоронил его. Ты видел в жизни один лишь свет. Жалеть мне тебя или радоваться? Боюсь, что пожалеть мне теперь стоит только себя. Ты делал мою жизнь лучше, а теперь придётся пробовать самому. Я не могу знать, справлюсь я или нет. Но одно я знаю точно, все силы, что у меня были, я черпал в тебе. Спасибо, Сенька.

Сказав сыну последнее «прости», Вадим тоже намеревался уйти. Он напрягся всем телом, чуя, что будет непросто прошагать в одиночестве сквозь толпу. Его вновь выручила Вера. Она внезапно упала навзничь, Ваня едва успел ее подхватить.

[1] Я тебя люблю (польск.).