— А? — нехотя отозвался Саша. — Я вижу его. Вон он. Сейчас придёт.

— Да где ты его видишь?

— Там, на волнах.

— Саш, его там нет.

Саша глянул на Вадима, с глаз словно сошла пелена. Испуг Вадима передался ему, кровь забегала по жилам. Не раздеваясь, Саша ринулся в воду.

Вадим ожидал, зубы бешено долбились друг об друга. Озноб при такой-то жаре, пронеслось в голове, но эта мысль сразу упорхнула. Исчезли все мысли разом, когда из воды вылез Саша, волоча на руках Арсения, как безвольную куклу. Отчего по сыну стекает кровь?

— Почему он не идёт сам? — спрашивал Вадим, запрещая самому себе отвечать на этот вопрос.

Саша зловеще молчал, его страшный взгляд напоминал материнский.

«Она уже забрала его, да?»

Светлой головы Арсения коснулось чёрное злое колдовство. Кровь в жилах Вадима заледенела.

Большая волна отбросила мальчика на один из валунов дикого пляжа. На сером камне страшным посланием отпечаталась его кровь.

Как поверить в невидимое?

Как постичь недоказанное?

Как объяснить вразумительно,

Что не видимо глазу?

Душа болит так мучительно,

Сильнее раны открытой.

И боль ее поучительна,

Урок всей жизни прожитой.

Мы ее постигаем чувствами,

Любовью, муками, совестью.

Она не терпит искусственного,

От напускного суровее.

Ты в себе сбереги ее,

Не променяй на фальшь бренную.

Она взамен сбережёт твою

Навеки жизнь драгоценную.

Глава 14

Верина беременность протекала тяжело, усугубляли ее раны, нанесенные Сашиным острым равнодушием. И заколачивал крышку гроба для ее души раздражающий молоток нравоучений матери.

Мать настойчиво звала Веру назад, грозясь приехать и увезти дочь силой. Вера и сама хотела уехать. В тот злополучный день Вера решила поставить Саше ультиматум, будто мало ему выпало бед.

Только Саша вошёл, как Вера вскочила на ноги и, пока мужество не покинуло ее слабое тело, быстро затараторила:

— Саша, я чувствую себя ужасно и боюсь потерять нашего ребёнка. Мне нужно к маме. Ты же не можешь этого не понимать...

Вера задохнулась от своей пламенной речи и подняла глаза на Сашу. Она испуганно ахнула и машинально сделала шаг назад. Вера не узнала мужа.

Потом Вера, конечно, пригляделась и поняла, что это вовсе не чужой мужчина, а ее Саша. Просто какой-то другой, не такой, как всегда. Впрочем, Саша так часто менял свои маски, что Вера всерьёз иногда думала, что он и впрямь их носит, такие тоненькие, из человеческой кожи. Ну не может человек первую половину дня быть одним, а потом смотреть, говорить и даже выглядеть совершенно по-иному. У Вериной мамы тоже случались перепады настроения по сто раз на дню, но она всегда оставалась Вериной мамой. В Сашу же будто вселялся кто-то другой, он иногда как будто не принадлежал себе.

— Мы не можем уехать в ближайшее время. Арсений погиб, — произнёс Саша чьим-то чужим голосом. Этот голос был хриплым, уставшим, проклинающим Веру и весь людской род.

Вера не сразу поняла значение слов мужа. Она глупо на него посмотрела, ничего не ответив. Потом до неё начало доходить.

— Что ты сказал? — Вера тяжело опустилась на кровать.

— Ты плохо слышишь? Мы никуда не поедем. Арсений погиб. — Теперь голос, говоривший в Сашином теле, был злым и угрожающим, так озвучивают злодеев в мультфильмах.

— Что значит погиб? — Вера была слишком ошарашена, услышав такую страшную фразу про Арсения, своего любимого друга (возможно, единственного друга в Вериной жизни), чтобы замолчать и перестать выводить Сашу из себя, как тот того желал.

— Перестань притворяться недоразвитой. Хватило Вадика, Юльки и старухи, чтоб это начинала ещё и ты.