Алёна Михайловна тяжело поднялась, едва не опрокинув стол. Ее губы тщетно силились вылить на Сашину голову ушат помоев. Наконец она сумела внятно и чётко, не постеснявшись Веры и Арсения, послать Сашу на три буквы. После чего покинула дом, прибавив к этому еще пару грязных ругательств. Юля в испуге засеменила за матерью.

Арсений разрывался, куда бы ему податься, и принял решение сесть к Вере. Она ласково и нервно перебирала его волосы, думая, как бы занять неловкую паузу.

Саша встал и величаво оглядел троих слабых людей, что остались в комнате и дрожали перед ним. Его не устраивало, что главные мишени — Юля и Алёна Михайловна — трусливо сбежали, Саше требовалось излить свой гнев.

— Значит так. — Сашин громкий голос пробил тишину, заставив Арсения затрястись в Вериных руках, будто его бил озноб. — Дорогой мой Вадим, могу я понять, какого черта ты попускаешь беспредел от этих двух своих баб?

Вера и Вадим молчали, ожидая, когда Саша успокоится.

— Я жду внятного ответа. — Саша ещё более повысил голос. — Вадим, алло! Ты оглох?

— Просто мы воспитываем в Арсении внимательность. — Вадим нервно откашлялся.

— Правда, что ли? Вы, значит, воспитываете Арсения?

— Саш, ради Бога, Арсений нервничает. Да и я тоже, — сказала Вера, чувствуя кожей, как накаляется атмосфера.

— Арсений, не надо больше нервничать. — Саша подошёл к дрожащему Арсению и положил ладонь на плечо. Мальчик прогнулся под дядиной тяжёлой рукой. — И тебе, Вера, тоже нервничать незачем. Нервничать теперь будет Вадик и две его любимые женщины. Эти бабы совсем отбились от рук. Вадик, ты не справляешься, слышишь меня? Так вот, если ты желаешь бывать тут со своей семьёй, будь любезен обуздать спесь этих двух королев. Не надо выводить меня из себя.

Нечего сказать, жизнь с Сашей стала до предела тяжела. Но Вадима все равно тянуло к брату магнитом. Ведь когда он смотрел в Сашино полное решимости лицо, когда он видел, как брат устало бредёт вдоль береговой линии под руку с женой, когда Вадим слышал Сашин смелый, недрогнувший голос, ему казалось, что никакой Лидии не было в их жизни, что она никогда не была из плоти и крови, а просто приснилась — всего-навсего ночной кошмар. Морок не имеет власти над лучами солнца, значит Вадиму глупо винить себя и бояться. Проживать дни в такой блаженной иллюзии оказалось намного легче.

А сейчас брат стоит перед ним затравленный и удрученный. Вадиму показалось, что Саша хочет от него подпитки. Забавно, если учитывать, что сам Вадим обрел источник жизни в Саше.

— Дай покурить, — попросил Саша и встал рядом с братом.

Вадим вынул сигарету изо рта и протянул Саше. К его удивлению, тот взял ее и крепко затянулся. Вадим усмехнулся и собрался уйти.

— Постой. — Брат удержал Вадима за руку. — Давай побудем тут вдвоём.

— Ты меня никак на свидание зовёшь? — Вадим повеселел, заметив Сашину озабоченность.

— Почему бы тебе не закрыть рот и не прекратить вести себя как клоун? — огрызнулся Саша. — Вера беременна.

Брови Вадима поползли вверх. Он вернулся на своё место рядом с Сашей и зажег себе новую сигарету.

— Поздравлять не буду, ибо не с чем. По-моему, это фиаско.

Саша усмотрел на лице Вадима сочувствие. Непритворное сочувствие.

— Почему же? — Саша отшвырнул сигарету и размазал ногой. — Дети олицетворяют счастье. Цветы жизни и все такое. Многие люди хотят иметь детей и страдают, если их нет. Дети — это ведь тоже своего рода бессмертие. — Ему внезапно вспомнилось, как хотела детей Лидия.

«Бог проклял смоковницу, которая не принесла плода, помнишь? Как ты думаешь, я тоже проклята?» — вопрошала Лидия, и в голосе ее звучал страх.