– Брат? – удивилась женщина. – Но Ричи сказал, что он в тюрьме.

– Э… настоящий брат в тюрьме. А Дункан названный брат. Мы с ним очень близки в этом плане.

– Добрый вечер! – поздоровался Дункан, понимая, кто перед ним.

Стейси взяла у него цветы:

– Поставлю их в вазу.

Движения Дункана были скромными. В присутствии Стейси он не знал, как себя вести. Он вошёл в палату и остановился недалеко от кровати Джулии, но так, чтобы было видно малыша.

– Какой кроха, – улыбнулся Дункан.

Джулия молча смотрела на него, а глаза её блестели.

– Я только вернулся из поездки, и мне сразу сообщили новость. Я не стал ждать утра.

– Я очень рада, что ты приехал.

Стейси поставила вазу с пышными цветами на прикроватный столик у окна.

– Пожалуй, я поеду, – сказала она, хватая сумку. – Завтра утром я вновь у тебя, девочка.

Стейси нагнулась поцеловать Джулию в щеку, но дотянулась до лба. Получился поцелуй матери. Затем она попрощалась с малышом, бросив молчаливые слова, и покинула палату.

– Свекровь?

– Она мне очень помогает.

Наконец Дункан расслабился и взял Джулию за руку, она обхватила его пальцы в ответ. Его не было всего неделю, а она уже скучала так, словно не видела месяц. Но, к своему стыду, не стала об этом говорить.

– Мне сказали, что в роддом тебя привёз Ланс.

– О, да. Просто кроме него дома никого не было. Но он справился. Я могла ожидать худшего.

Дункан долго смотрел на младенца.

– Он его видел?

– Видел.

– И… – Дункан не знал, как поставить вопрос, но Джулия специально не помогала, хотя догадывалась, о чем Дункан собирается спросить. Он поджал губы. – Как он отреагировал?

– Разве ты не знаешь Ланса? Отмазался тем, что хотел удостовериться, всё ли у нас хорошо. Дункан, он даже не подошёл к ребёнку!

– Ты ожидала, что в нём проснутся отцовские чувства?

– Нет, но…

– Но…

– Да, ожидала! – сдалась Джулия. Дункан всё равно умел её раскусить и отпираться бессмысленно. – Ожидала, – повторила она. Её внезапно охватило чувство бессилия. Столько месяцев она выстраивала между ними стену, но как оказалось, напрасно. Стоило Лансу проявить немного заботы, и стена рухнула, как карточный домик. Не такой прочной она оказалась. – Я не понимаю, как человек может быть таким равнодушным к собственному ребёнку. Я жизнь отдам за этот комочек, а он…

Джулия заплакала, и Дункан притянул ее к себе, чтобы обнять. Преодолевая боль, она подползала к Дункану и прижалась к его груди. От него пахло кондиционером для белья. Перед тем, как ехать сюда, он надел чистую рубашку. Она зарылась носом в свежую ткань и тихо всхлипывала.

– Вот и живи ради этого комочка, – утешал её Дункан. – У тебя хороший муж. Мне кажется, без Ланса будет намного лучше. Ты будешь счастливее без него.

– Конечно, ты прав, – закивала она, отодвигаясь. Матка продолжала сокращаться, и было больно. Ей хотелось лежать. – Я больше не буду думать о нём.

– Правильно. Думай о сыне и о том, как его воспитаешь.

Джулия согласилась. Но стоило Дункану уйти, Джулия тут же нарушила все свои обещания. Она не могла не думать о Лансе, не могла забыть его. Особенно теперь, когда он дал понять, что надежда еще есть.

Ланс

Денёк выдался не самый лучший. И это вместо того, чтобы достойно провести заслуженный выходной. Исбитт не часто делает такие подарки. Чёрт дёрнул его заехать домой, чтобы переодеться. Ланс оглядел себя в зеркало у входа в «Айсбар»: рубашка в серую полоску с закатанными до локтя рукавами, серые брюки и ботинки. Вполне деловой вид. Но Ланс привык цеплять девочек в стильной одежде. Да и чёрт с ним! Он приехал в этот бар не девочек цеплять, а праздновать.