– На мост, быстро! – крикнул Вадим Артёму. – Алиску уводи!

Артём не растерялся, ухватил сестру за руку и рванул, что было сил, вверх по ступеням.

Зеркала, Вадим тоже с зеркалами обращаться умел. Только с собой такое не прихватил, а здесь, на набережной, они были. Секунда, он собрался и спрыгнул, но приземлился не слишком удачно – оступился – и его потянуло к земле. Уперевшись ладонями в шершавый бетон, он оттолкнулся, подскочил и рванул вперёд, не раздумывая и не оборачиваясь.

– «Хитрый ход», говорите, – пропыхтел на бегу Вадим. – Отобьём, если что. Только вот здесь и сейчас, кто хитрый? На кого ход сделали? И где те, кто отобьют, когда, то само «если что» уже настало? Отобьют ли?

Пронырнув сквозь пучки бурьяна в собственный рост, он ловко перескочил через грязь, в которой увяз днём. Куча ненужности виднелась впереди, и добраться до неё было проще простого. Но тут откуда ни возьмись перед лицом из полумрака рывком прочертило остриё осколка. Парень уклонился, подался назад, но не устоял и ухнулся вниз. Плиты мостовой неласково приняли Вадима. Боль мгновенно пронзила его спину и впилась в шею. И хотя он тут же прогнулся чуть вверх и упёрся руками в бетон, подняться так и не успел. Чужая грузная нога жёстко придавила ему шею – другая грудь.

Нужно было собраться, взбунтоваться и вырваться, а Вадим на секунду растерялся. Но тут же опомнился и дёрнулся к стекляшкам, что валялись в полуметре от него. Рядом зеркала! Жёстче скрёб землю, пытаясь дотянуться до колкой кучи. Ещё немного. Ещё! Старался вывернуться и освободить шею, но не позволяли. Ещё тянулся.

– Ну же! Ну! – прохрипел он. – Дорого же плачу вам, помогите! Давай, давай, давай же!

Всё же нащупав холодное лезвие и сграбастав его в ладонь, Вадим сжал его в руке, замахнулся и вонзил остриём в лодыжку обидчику – сильно вдавил и тут же выдернул. Нападавший вскрикнул, давить на горло пленнику перестал и отшатнулся в сторону. А парень обхватил шею руками и закашлялся. Потом дёрнулся вверх, чтобы вскочить на ноги, но удар по голове сорвал последний из его планов – сорвал всё. Мгновенно рассыпалась в прах мрачность осенней ночи, а самого его навсегда погребло в глухоте и слепоте.

Время для Вадима внезапно потеряло смысл, точность и постоянство. Оно изменилось до неузнаваемости и необратимо переродилось в боль. Ему бы дотронуться до разбитого виска, но его руки выше запястий притоптали к мокрой земле грязными кроссовками. Ему воды нужно было, воды. И как ответ на его безмолвные мольбы о влаге, на лицо полетели крупные капли ледяного дождя. Юный сыщик силился поймать их непослушными губами, а самого холод насквозь пробирал.

Но вот разбитую голову его за волосы грубо вывернули вверх, выгнули шею, и зрение вдруг вернулось к нему так же неожиданно, как и пропало. Над Вадимом нависали трое в чёрной одежде, в чёрных перчатках, в чёрных шапках. Лиц нападавших он не видел, только зияющие чернотой прорези для глаз. Его держали ногами, давили мокрыми ботинками в плечи, грудь и живот, и молчали. У одного из нападавших в руках блестел осколок зеркала.

Не сработал, похоже, «Хитрый ход» или сработал, а Вадим оказался той самой приманкой, о которой так много говорил Антон Александрович Арадный. Похоже, взяли и подставили неопытного ещё даже не сыщика под хищных Козлов, а отбить забыли. Доверие, что осторожно зарождалось внутри парня, там недоразвитым и осталось.

Беззвучно стало. Безликий палач над ним замахнулся зеркальным лезвием и вертикально направил его остриём Вадиму в грудь. Парень же не принимал происходящего. Только кто ж его мнение сегодня спрашивал. Никто. Так без спроса размахнулись и ударили.