Принц Айнон на этот раз подготовился к встрече с Айрин основательно. Ему и хотелось, чтобы она узнала его настоящего, со всеми его титулами и регалиями – и одновременно было не по себе предстать перед ней в своём подлинном обличье. Кроме того, уж больно ему было жаль расставаться с тем образом обычного придворного эльфа, который он придумал себе сам. Ведь эта девушка узнала его именно таким – простым, скромным, непретенциозным. Таким же, какой была и сама Айрин. Он не хотел, чтобы она чувствовала неловкость в его присутствии из-за разницы в социальном статусе. Да и в самом деле, так ли уж это важно при схожести взглядов, устремлений мыслей и поистине потрясающем родстве душ, которое он чувствовал каждой клеточкой своего тела и в коем больше и больше убеждался по мере знакомства с этой невероятно милой и по-человечески (или в его случае – по-эльфийски) привлекательной девушкой. А потому не спешил раскрыть перед нею свою настоящую личность.

К тому же, принц чувствовал, что между ним и его новой знакомой установилась некая взаимосвязь, которой можно дать определение «душевная». Но это работало только в том случае, если принц Айнон был не в своем непосредственном обличье, а принимал облик придворного эльфа Нилмо, получившего своё забавное прозвище с лёгкой руки Айрин. Это было нечто удивительное, незаменимое. То, с чем принц Айнон не желал расставаться ни за какие коврижки. А потому, зная о необычайной чуткости этой слепой девушки, а также – имея некоторые представления о волшебных свойствах её крошечного аквариума-талисмана, он постарался изменить свои внешность и голос так, чтобы обмануть её проницательность и обойти чары заветного талисмана. Иными словами – сделать всё, что в его силах, чтобы Айрин не догадалась, что принц Айнон и придворный эльф Нилмо – являются одним и тем же лицом, и чтобы волшебные импульсы, исходящие от талисмана, никоим образом этого не обнаружили и не передали эту секретную информацию своей хорошенькой хозяйке.

– Вы – принц Айнон? – переспросила Айрин, не поверив своим ушам. И, не дождавшись ответа, нерешительно уточнила: – Но в таком случае… Откуда вы узнали обо мне?

– Мне о тебе доложили. Этого довольно.

Наследный принц Эладора, привыкший обращаться к Айрин на «ты», не стал менять удобной для себя манеры общения с девушкой и переходить на «вы» только потому, что в своей новой ипостаси ещё не успел познакомиться с ней ближе. В конце концов, он – наследник трона, так что посчитал – и вполне справедливо, на его взгляд, – что такое обращение не должно сильно удивить его юную собеседницу и вызвать у неё ненужные подозрения.

Но уже следующая реплика Айрин развеяла эту его уверенность в своей правоте без следа. Девушка сейчас же гордо вскинула хорошенькую голову, нахмурила тонкие, словно бы нарисованные брови и со всей возможной строгостью в голосе задала вопрос, повергший принца Айнона в лёгкий шок и смятение, в обычной ситуации совершенно ему не свойственные:

– Разве мы с вами перешли на «ты»?

– Пока нет, – вынужден был признать принц, проклиная свою неосмотрительность. И неожиданно для самого себя добавил: – Но ведь это никогда не поздно исправить. Предлагаю сделать это сейчас.

Снова неслыханный вызов всем своим принципам и социальным устоям королевства. Будучи в здравом уме, наследный принц Эладора никогда и никому не предложил бы ничего подобного! А тут – вот тебе, пожалуйста, за милую душу! Да что же с ним такое происходит в присутствии этой девушки, в самом деле? Почему, находясь рядом с ней, он моментально теряет всё – и разум, и волю, и остатки самообладания, на которое в иное время и в иной ситуации он никогда не жаловался?