– Да женщина, женщина, – улыбнулся Дорожкин. – Это где ж такие журнальчики раздают? Наверное, там же, где и новенькие червонцы?

– Какие еще червонцы? – недоуменно моргнула Щекалиха.

– А такие! С которым ты Вальку не так давно в магазин погнала. В «Зарю»!

– А-а-а… было дело, – припомнила Таня. – Ну и что с того? Между прочим, мне этим червонцем в лесхозе аванс выплатили! Так что «красненькую» я самолично честным трудом заработала!

– Ну, заработала – и молодец!

Прощаясь, участковый все же погрозил ей пальцем:

– Но смотри у меня, больше не балуй.

– Да что ты, Игорь Яковлевич! Я ж теперь по-другому живу… Совсем-совсем по-другому…

Аванс в лесхозе выдавали в том числе и новенькими десятками, Дорожкин специально позвонил, проверил… Так что «пустышка» оказалась, увы…

– Опять от меня сбежала… последняя электричка! А я по шпалам, а я по шпалам… иду по привычке!

Девчонки бесились – прыгали и плясали под популярную песню. Что и понятно, давно не встречались, не сплетничали – было что друг дружке рассказать!

Женькина подружка Юля Сидорова вместе с братом Игорьком и родителями жила довольно далеко от центра, на первом этаже в небольшой трехкомнатной квартире. Обычная квартира, как у всех, – домотканые половички, скромные ковровые дорожки, в прихожей, на стене – выжженный на деревянной дощечке портрет Есенина с трубкой, в большой комнате – Хемингуэй с бородой! На книжных полках – Маяковский, Пушкин и толстые серо-голубые томики «Нового мира»… Телевизор «Огонек», вполне себе стильный и недешевый…

– Уфф! – выдохнув, Юлька выключила магнитофон и уселась на диван, вытянув длинные ноги. – С утра до вечера билеты учу! Экзамены эти… – одернув короткое домашнее платьице, пожаловалась она.

– Понимаю, – кивнула Женечка. – У меня тоже сессия скоро… Ой! Бандероль же! В багажнике, в мотороллере… Сейчас сбегаю… Посмотрим, что там Тынис прислал?

– Ага! – хлопнула в ладоши Юлька. – Вы как, кстати, с ним? Только целуетесь или уже… что-то большее?

– Ну-у… кое-что было… – махнув пушистыми ресницами, покраснела Женька.

– Здорово! – азартно встрепенулась подружка. – Расскажешь, пока Игорек не пришел?

– Ну-у… Ой… надо же бандероль забрать!

Тынис прислал пару маленьких пластинок – синглов – и еще одну книжку – брошюру по средневековому праву.

Брошюре Женька обрадовалась. Впрочем, и пластинкам тоже.

– Гляди-ка, «Битлз»! Фирменная! – хлопнув ресницами, Юлька побежала в большую комнату – за переходником для записи.

– Йеллоу сабмарин, – причитала Женя. – Эту я, кажется, слышала… Элеонор Ригби… эту не знаю… И вот тут – «Роллинг Стоунз»… «Руби тьюздей»… Юль! Ты же английский учишь? Переведи.

– «Рубиновый вторник», кажется… Ну что? Будем переписывать? А пока – чаю с зефиром!

– Так зефира-то пока…

Посланный в магазин за зефиром Игорек должен был вернуться с минуты на минуту…

– Так мы пока с пирогами! Вкусные, с капустой. Мы с мамой вчера напекли.

Вообще-то, подружки запросто могли обойтись и без зефира… Просто специально выпроводили Игорька – чтоб не развешивал уши. У девушек ведь и свои секреты есть!

– Ну! Как у вас с Тынисом было-то? – у Юльки заблестели глаза.

– Ой… Совсем забыла… – вполне к месту вспомнила вдруг Женечка. – Хотела у тебя кое-что спросить. Молодежь ведь за городом собирается?

– Ну, да. Песни, гитара… Вино иногда… поцелуи… – Юля мечтательно прикрыла веки. – Если хочешь пойти, то пока без меня. Родители не пустят – экзамены… О! Слушай, Жень, ты Ритку Ковалькову знаешь? Ей лет семнадцать, кажется…

Женя задумчиво прикрыла глаза:

– Постой, постой… А! Это оторва-то?