– Да мы, товарищ капитан, мотоцикл-то и ищем! – Максим явно обиделся и перешел на официальный тон. – Даже цвет установили… почти… бабуся одна в Вялье видела…

– Во-от!

– Ну в мотоциклах-то она не очень, да и подслеповата… Только и заметила, что темный и без коляски. А мотоциклист – в шлеме. Шлем, говорит, вроде белый.

– А что другой транспорт? Еще кого-нибудь установили?

– Ну, кроме молоковоза и грузовиков с фермы, еще рейсовые автобусы, – задумчиво отозвался опер. – Мотоциклистов они видели – сразу нескольких, но там почти все без шлемов были.

– Так он же мог его и снять! Ну, когда обратно ехал…

– Мог и снять. А мог и оставить! Опасался, что узнает кто-нибудь.

– Значит, местный… Шлемы надо проверить! У кого они есть.

– Так почти у всех зарегистрированных есть. В город-то надевают…

Сорокин явился уже ближе к концу рабочего дня и выглядел при этом свежим и отдохнувшим – кто б сомневался? Пижонские усики, новенький, с иголочки, китель с погонами младшего лейтенанта милиции, яловые сапоги…

Увидев в окно голубой «Урал», Максим сразу же заглянул к Дорожкину. Участковые делили кабинет на двоих… и мотоцикл тоже.

– Ну? – дружно спросили Мезенцев и Дорожкин.

– Да есть кое-что… – Усмехнувшись, Сорокин бросил на стол полевую сумку-планшет. – Сейчас пойду доложу по начальству. Чайку бы…

– Ты нам пока расскажи, – сказал Игорь, – а чайник мы в дежурке поставим.

– Ну а что рассказывать? – пожал плечами младший лейтенант. – На ферме полдня провел… Весь навозом пропах, черт… когда еще выветрится… Но доярки там – ничего себе такие!..

– Ты не про доярок, ты про водителей говори! – нетерпеливо перебил его Мезенцев. – Нашел того, что на «газоне»? Ну, который в отпуске… Не «газон» – водитель.

– Нашел. – Сорокин распахнул планшет, вытащил оттуда блокнотик и прочитал: – Верников Андрей Васильевич, двадцать седьмого года рождения, женат…

– И что говорит-то?!

– Ничего не говорит. Нет его – в отгуле. Но я повестку оставил.

– Ну хоть так, – выдохнул Мезенцев. – На когда повестка-то?

– Завтра, с утра… Я еще к соседям его заехал, в Макарово… Да никуда он не денется. Правда, знает ли что – вопрос открытый… А вот – мотоциклы! – участковый вытащил пачку бумаг. – Вялья, Макарово, Онфимово… Низовье тоже… Вот – зарегистрированные. Незарегистрированных пока всего три – я же сразу и штраф выписывал… Потому попрятали. Но что у кого – выяснил, знаю.

– Так и я знаю, – хмыкнул Дорожкин. – Тоже мне, секрет! На неделе всех проверим. Всех деревенских. С озерскими-то уже закончили почти…

Заместителю районного прокурора, младшему советнику юстиции (если по-армейски – майору) Владимиру Альтуфьеву недавно исполнилось сорок, и по большому счету можно было считать, что в жизни он добился всего. Солидная должность, красавица-жена – Марта. Приемная дочь Инга перешла в третий класс – отличница! Да и недавно родившийся сынишка, Артур, тьфу-тьфу, пока развивался нормально. Двухкомнатная служебная квартира в центре Тянска и услада души – ярко-вишневая красавица «Ява» с коляской, предмет зависти всех окрестных мальчишек!

Ну все вроде бы хорошо… если со стороны смотреть да по-тихому завидовать… Однако стоит копнуть глубже, и сразу же вылезет множество проблем, о которых сторонние наблюдатели-завистники не знают, да и знать, если уж честно, не хотят – видят только красивую оболочку. На самом же деле…

Из хорошего – разве что дети, красотка-жена да «Ява»… Но и тут свои подводные камни – Алтуфьев был женат вторым браком, с любимой своей женщиной он сошелся еще в прокуратуре Нарвы, где оба работали следователями, так сказать, служебный роман. Старый брак Владимира Андреевича к тому времени уже рухнул… Ни развод, ни – уж тем более – служебные романы во всех организациях СССР, мягко говоря, не поощрялись… Многое пришлось пережить – и вынужденное увольнение, и переезд, и долгую разлуку…