– Юрий, хочу сразу сказать, что вы, наверно, думаете, что торт отравили еще в кондитерской, но есть и другая версия, – произнесла я, как только мы устроились за столиком.

Юрий нахмурился, но в его глазах появилось любопытство.

– Что-то мне подсказывает, что вы подозреваете кого-то из членов моей семьи, – сказал он, угадывая мои мысли.

– Верно, – подтвердила я. – И, похоже, у вас тоже есть подозрения.

– Да. Я подозреваю свою мачеху, Наталью Левоновну, – уверенно сказал Юрий; в его голосе даже проскользнула нотка раздражения.

На мгновение я была удивлена. Просто выглядело это все нелогичным. Про ненависть или неприязнь пасынков к своим мачехам мне известно – до сих пор этот стереотип имеет место быть, – но в данном случае это казалось абсурдным. Зачем ей травить торт, если она знает, что его будет есть маленький ребенок, о котором отзывались как о большом сладкоежке?

– Расскажите мне про ваши отношения с мачехой, – попросила я, стараясь понять мысли парня.

– Как я уже пояснил, она мне мачеха, – начал Юрий. – Моя родная мать умерла от рака, когда мне было четырнадцать. Это было ужасное событие в моей жизни, маму я очень любил и надеялся, что отец ни на ком не женится после нее, ну, в ближайшие годы, по крайней мере. Хотя когда я оканчивал одиннадцатый класс, я обнаружил, что он стал часто на свидания какие-то бегать. Несколько ночей даже дома не ночевал, но врать не буду, это даже было мне на руку. – Юрий мне подмигнул, а я поняла, что он наверняка устраивал тусовки или игры в квартире в отсутствие отца. – А тут возвращаюсь домой, счастливый после последнего звонка, а они, мой отец и Наталья Левоновна, два голубка, сидят на кухне, улыбаются. Я своими успехами похвастался, и они мне выдают: «А мы женимся. И у тебя будет братик или сестричка».

Да уж, хорошая новость после последнего звонка, тем более если ты никогда не видел пассию своего отца. Родители иногда удивляют.