— Чего? — оглянувшись на девчонок, топчущихся у ворот, тороплю я Филиппа.

— Короче, тема такая. — он шмыгает носом, довольно потирает руки. — ты к Лильке не остыл еще, нет?

Вопрос ставит в тупик. Я хмурюсь, не желая обсуждать это даже с Филом, слишком сильно пострадала моя гордость, когда я решил признаться Лиле в любви. Влюблен я в неё много лет, с той минуты, как увидел входящую в школьные двери симпатичную брюнеточку со смешными косичками, перехваченными розовыми бантами. Тогда я учился в восьмом, она была младше на два года. За Лилькой ухлестывали половина старшеклассников, но она ни на кого не обращала внимания. Изредка я ловил на себе её задумчивый взгляд, но, как только подходил к девчонке, собираясь пригласить погулять, она тотчас застенчиво улыбалась и убегала.

Эта чёртова любовь взрослела вместе со мной, становилась наваждением. Я мучился от того, что был уверен — Лиле нет до меня дела, и с годами начал ненавидеть её. Ребята рассказывали, что она так и оставалась неприступной, ни с кем не встречалась, но меня это мало утешало. Я сходил по ней с ума. Сходил с ума без неё. Переспал со многими девчатами, потом перекинулся на более зрелых тёток, зверея от безысходности, стремясь причинить им боль, хотя и понимал, что они ни в чем не виноваты.

Тогда-то, в свои неполные восемнадцать, я и втянулся в грязные игры бдсм. Однажды старший брат Фила тайком провел нас в закрытый клуб, где опытная проститутка Лейла и научила меня тонкостям таких развлечений. Она обожала быть Госпожой, властвовать, унижать рабов, и я оказался прилежным учеником. Правда, роль собачонки меня не устраивала, я предпочел доминировать, потому что это позволяло мучить тех, кто готов был стать моими низшими.

Каждый раз, изощренно измываясь над сексуальными рабынями, я представлял, что это Лилька, что это она извивается, жалобно стеная, прикованная наручниками, полностью в моей власти. Традиционный секс меня уже не привлекал, и я всё глубже тонул в своих постыдных желаниях…

— Ты это к чему? — осторожно спрашиваю, скрывая нетерпение.

— Она хочет с тобой увидеться. — таинственно сообщает ошеломительную новость друг. И пихает меня в плечо. — прикинь, щас Ирка мне шепнула кое-чё, ну, ты в курсе, что они подруги. Лилька у неё на хате. Сама постеснялась сюда явиться, попросила, чтобы ты приехал.

Я осмысливаю услышанное, интерес к предстоящей вечеринке (оргии) пропадает мгновенно. Фил серьезен, и всё это на идиотский розыгрыш не похоже. Чувствую, как бешено колотится сердце, разгоняя по венам не кровь, а расплавленную лаву огня.

— Думай резче, Забродин. Поедешь к своей ненаглядной? Момент — самое оно, сам вникни. Хата только для вас двоих, девчонка тебя ждет. Упустишь — будешь локти грызть, Дэн, я ж тебя знаю!

— Ладно. Я ненадолго. — решаюсь, без всяких раздумий, и киваю на ворота, где толпятся наши друзья. — ты тут, в общем, рули за главного, окей? Аккуратнее будьте, стёкла не побейте, не то твоя маманя мне мозг высосет - я ж отжал вашу хату для проводов, мне и отвечать.

— Давай на удачу, по стопарику вдарим. — веселеет Филипп, выуживая из пакета по банке нагревшегося «Хейнекен».. — вы там свои дела делайте и сюда приезжайте. Проводим тебя, как положено, чтоб жизнь в гарнизоне медом казалась.

Мы приканчиваем горькое пиво, а потом я, на ходу сочинив, будто еду за жратвой, быстро беру у Ирки ключ от квартиры, и сажусь в подаренный отцом «фольксваген». Но, прежде чем успеваю отъехать, к машине подбегает девчонка, светленькая, курносая, и, смущаясь, заглядывает в окно.