— Иди сюда, ты совсем окоченела. Босиком по каменному полу, ай-яй-яй, нехорошая девочка. Я ведь могу и разозлиться, крошка. — меня берут на руки, прижимая к мужской груди, от неожиданности я утыкаюсь носом в его шею, зажмуриваюсь, вдыхая слабый запах кожи Дениса, и это вызывает легкое головокружение.

Или это от его двусмысленных слов, полных томительного обещания? Не всё ли равно? В его объятиях уютно, невольно льну теснее, поджимая озябшие пальчики на ногах. Только сейчас понимаю, что действительно замерзла, пока мы бродили по нижнему ярусу, а потом стояли на лютом морозе практически во дворе.

— Вы не дали мне времени, чтобы одеться. — лепечу в ответ, и, осмелев, перебираю кончики его волос.

Мягкие наощупь, шелковистые пряди. Вот бы зарыться в волосы ладошками, пропустить сквозь пальцы. Наверное, и на груди у него они такие же приятные, щекочущие, и там, ниже, тоже… Ну, что за дурацкие, грешные, несвойственные мне мысли?

— У тебя ровно десять минут, чтобы привести себя в порядок. — приказывает Господин, подтолкнув меня куда-то, и я ощущаю ступнями холодный мрамор пола. — если не явишься к завтраку вовремя, пеняй на себя.

Угроза? Накажет за непослушание? Или он просто приверженец строгой дисциплины в доме? А вдруг Денис нарочно это затеял? Он полон противоречий, я никак не могу разобраться, как с ним держаться. То дразнит, то откровенно разглядывает, но чаще вот так же неоднозначно на что-то провоцирует, заставляя теряться в догадках, что меня ждет.

Я дрожу, неверными шагами двигаясь впереди мужчины. Он направляет меня, крепко обнимая со спины, и безошибочно ориентируется в замкнутом темном пространстве. Горячность его касаний будоражит, я тяжело дышу, как после забега. Выныриваем в тот же лабиринт коридора, где расположены спальни, полотенце, заледеневшее, обматывают вокруг меня, и вот я уже одна, у двери своей комнаты, в изломанных чувствах и сгорающая от неопределенности происходящего. 

***
К моему облегчению, Денис уже уехал, когда я появилась в столовой. Ещё одной встречи с ним за столь короткий промежуток времени я бы не выдержала. Если он стремился меня запугать, у него это получилось качественно. Не сказать, что у меня тряслись поджилки, но странные чувства Забродин во мне вызывал точно. 
 
Познакомься мы при других обстоятельствах, наверное, я бы держалась увереннее, а теперь меня мучили противоречия — страх, дикое желание сбежать из этого дома, и, что ещё хуже — я испытывала влечение к Денису. 
Он разбудил во мне непонятные ощущения, и с каждым нашим столкновением словно заявлял права на моё тело. 

Это было одновременно страшно и волнующе. Я, как мотылек, попалась в его сети, и барахтались в них, беспомощная и покорная...

— Он со всеми так. — вырывает меня из липких размышлений голос Полины. — вечно всеми командует, подавляет волю. Ты боишься его? 

Я делаю глубокий вдох, продолжая пальцами показывать ей нужные клавиши на черном рояле. Девочка без всякого интереса наблюдает за мной, сидя рядом.

— Ты говоришь о своем отце? 

Она мимолётно смотрит мне в глаза, и презрительно усмехается.

— О ком же ещё! И он мне не отец! 

У Полины очень сложный характер, она колючая и нервная. В доме я пока первый день, но успела заметить, что атмосфера здесь напряжённая, несмотря на то, что Юлия и Денис обращаются с дочерью довольно спокойно. 
Правда, Забродин строг с ней, но в этом нет ничего противоестественного. У Полины как раз тот самый возраст, когда необходимо проявить твердость во всех отношениях. 

— Почему ты так считаешь? Ведь он воспитывает тебя и любит.