Она не выходит из головы с той минуты, как я увидел её в своем доме.

Марго жалобно вскрикивает, и оглядывается, возмущенно сверкнув глазами. На её голой попке отпечатываются ярко-красные следы от конкурного стека. Я удобнее перехватываю стек, медленно обхожу свою рабыню, оценивающе глядя на её обнаженное тело. Ритке за тридцать, после двух неудачных родов остались выпуклости в промежности — напоминание о швах, груди слегка обвислые, тяжелые, с огромными сосками. Из всех моих баб она самая выносливая, и доселе мне нравилось проводить с нею время. Покорная во всём, раболепно готовая исполнить любую мою, самую грязную прихоть, рабыня.

Но, странное дело, я вдруг чувствую, что не смогу завершить начатое, потому что возбуждение внезапно спадает. Член, еще мгновение назад пребывавший в боевой готовности, опадает, и я с раздражением оглядываю женщину. Молочно-белая кожа без изъянов, полноватые бедра, мохнатая промежность… Прикованная прочными кожаными кольцами к крюку в стене, она послушно ждет, призывно виляя большой задницей, и облизывает пухлые, некрасивые губы.

Нет, мать вашу, это не её я хочу поиметь. Не эту зажиревшую бабу с сиськами, похожими на коровье вымя. Вспоминаются крохотные груди с бутончиками вишневых сосочков темноволосой крошки, и я окончательно трезвею от дурмана вожделения.

Подойдя к Марго, рывком освобождаю её руки, и накидываю боксерский халат.

— Вызову такси, одевайся. — бросаю стек на огромную кровать, на которой только упругий матрас, обтянутый алым шелком, и лениво тянется к телефону на подоконнике.

— В чем дело? — с трудом сдерживая гнев, спрашивает Рита, подхватывая с пола узкое платье.

— Ни в чём. — пожимаю плечами, набирая номер автосервиса. — с минуты на минуту появятся мои, тебе пора исчезнуть.

Она натягивает одежду, чулки цепляются за длинные накладные ногти, и вниз ползет уродливая стрелка. Маргарита резко снимает их, и бросает в меня

— У тебя проблемы? — голос срывается на неприятный визг, и я неприязненно смотрю на женщину. — в смысле, проблемы с потенцией, а? Тебе же всегда нравились наши шалости!

— Не заводись. Всё у меня в норме. Если у тебя недотрах, закажи на дом стриптизера из эскорт — службы Телефончик подкинуть? — я отворачиваюсь, в динамик называю адрес — ресторан неподалеку от своего дома, где таксист сможет забрать клиентку, и распахиваю дверь. — ну? Чего ты возишься?

Марго взбивает растрепанные светлые волосы, челка падает на глаза. Я нетерпеливо поглядываю в холл, напрягая слух, пока всё тихо. Проходя мимо меня, она презрительно роняет:

— По-моему, шлюху надо вызвать тебе, Забродин! Ты сегодня весь напряжен, мог бы и не звонить мне!

— Могла бы послать на хрен сразу. — равнодушно говорю, запирая кабинет на три оборота ключа. — счастливого Нового Года, Марго.

— И тебе того же. — огрызается она, и, сунув модное зимнее пальто под мышку, покидает дом.

Аврора

И вот я сижу за длинным столом, не зная, куда себя девать, и тупо глядя прямо перед собой. Пару минут назад, ровно в десять вечера, мы подняли бокалы за уходящий год. Атмосфера напряженная, несмотря на попытки Юлии развеселить остальных, и обстановку это не разряжает. Скорей уж, наоборот. Натянуто улыбаясь её замечаниям, я встречаюсь взглядом с Денисом, и снова ощущаю неловкость.

Он сидит напротив меня, откинувшись на высокую спинку стула, в одной его руке хрустальный фужер на позолоченной ножке, наполовину наполненный шампанским, в другой он держит вилку, и задумчиво выписывает ею в воздухе замысловатые узоры. А я, как завороженная, слежу за воздушными кренделями пик, и воображаю, как эти пальцы, что сейчас сжимают изящную рукоять вилки, так же искусно блуждают по моему голому телу.