Прямо как сейчас.

На меня недовольно смотрит Федька Соколов — сын Аллы.

Год назад она сидела на дне наркотического болота, которое засасывало ее все глубже. Я согласился ей помочь, но весьма оригинальным способом — предложил купить у нее сына. Шутки ради.

Нужен мне какой-то сопляк, господи. Я бы все равно сдал его в ближайший приют.

Но она отказалась и отправилась на лечение. Тогда я поверил, что человек может все. Только Алла не справилась, и очередная ломка стала для нее отправной точкой в ад. И спустя три недели ее нашли мертвой.

Кто-то умирает, кто-то живет. Несчастные дети наркоманов становятся сиротами.

Как Федя, который сбежал из приюта после оформления и долго бродил по городу, пока полиция не нашла его спустя неделю. С ним была глухонемая девочка. Оба грязные, худые и с несчастными глазами.

Как у того щенка…

Фу.

Ненавижу детей. Честно.

— Сдам вас в детский дом.

— Месяц обещаешь, — иронично отвечает Федя

— Завтра и сдам. Вы здесь живете незаконно, — пожимаю плечами и слышу тихое дыхание. Ну, блеск, мелочь на мне заснула.

— Тогда заплати кому надо. У тебя денег хоть жопой жуй.

Вот у Феди ни стыда, ни совести. Без комплексов парень. А несколько месяцев назад в трубку ревел, просил найти и спасти маму.

Я не знаю, зачем продолжаю их кормить, одевать и пытаться что-то там вырастить. Мне не нужны ни эти дети, ни любые привязанности и отношения. Я не добрый самаритянин, вон, даже собаку себе не взял. Из меня ужасный опекун, который заказывает на дом пиццу и беззастенчиво эксплуатирует детский труд — они постоянно убирают в квартире мой хлам.

Бывшему наркоману никто не доверит детей. Осенью их нужно отправлять в школу, решать кучу проблем с документами, подыскивать специальный класс для Василисы, настоящее имя которой я до сих пор не знаю.

Есть социальная опека. Есть приюты и места, где о таких детях позаботятся лучше меня.

— Сколько будешь умирать на полу подъезда?

— Вечность.

— Ладно-о-о… тут просто соседская овчарка где-то нассала…

— Отберу желейных мишек.

— Всем скажу, что ты педофил, — фыркает Федя и, задрав нос, шагает в сторону лифта, крикнув по дороге: — Ваську донеси, у нее режим!

С каких пор мною командует восьмилетний сопляк?

6. Глава 6

Забавная ситуация в нашей стране с женщинами за тридцать — они через одну пытаются показать миру свою циничность, однако выходит из рук вон плохо. Половина или разведена, или находится в несчастливом, давно изжившем себя браке. Несчастные, озлобленные и… неудовлетворенные.

Одна такая голодными глазами смотрит через стол в конференц-зале, истинная «принцеждалка» и мисс «янетакаякаквсе». Она тяжело дышит, периодически хватается за стакан и отчаянно пьет воду, все сильнее отдергивая ворот своей полупрозрачной блузки. Вокруг серьезные мужчины, наш новый спонсор — Вадим Сафронов — пытается не скосить глаза и нервно дергает ножкой под столом.

Улыбаюсь, прикусывая указательный палец, и наблюдаю за этой картиной. Женщинам за тридцать в хорошей форме и с деньгами не нужны твои деньги. Романтика тоже стоит далеко не на первом месте, хотя в душе она жаждет быть девочкой не на раз. Рано или поздно любая, даже самая ретивая, начинает задумываться о серьезности твоего отношения к ней. Рената Литвинчук пока об этом не думает. Зная, как воздействует на мужчин постарше вокруг, отчаянно косит взгляд в сторону меня. Рома-то ей не доступен — у него бабочки в груди, цифры в ушах и вата вместо мозгов. За мужское достоинство его сейчас крепко держит Анька, поэтому Сташенко весь в делах и обсуждает сумму вкладов.