Во рту стало горько от услышанного, даже если я предполагал узнать нечто подобное.

— А отец? — тихо выдохнул я.

Женщина могла не отвечать.

В ее душе тут же поднялась такая ярость и омерзение, что она в буквальном смысле просто изменилась в лице.

— Да какой там отец, прости господи! — шикнула она. — Лучше бы его совсем не было!

— Он жив?

— Да, к сожалению! Сидит в тюрьме за убийство! Надеюсь, там его дни и закончатся! — неожиданно смутившись от того, что выпалила это всё, женщина немного поутихла и сдержанно вздохнула: — Он никогда не был хорошим человеком, но, видимо, любовь и правда зла. Не знаю, какие силы заставили покойную мать Лилу полюбить этого… человека. И родить ему детей. Он наркоманом был. Ничего хорошего дети от него никогда не видели. А когда Бэлла поняла, что семья ему не нужна, то пыталась развестись и уйти, но он сам ее стал преследовать. Отбирал деньги. Угрожал, что детей поколотит, если она не будет отдавать ему те гроши, что здесь зарабатывала. Какой из него отец… У них и угла-то своего не было, снимали даже не квартиру, а комнатушку, где жили втроем. После смерти Бэллы хозяин решил, что дети ему мешают, и просто выкинул их вещи на улицу, а сам нашел новых квартирантов.

Я слушал молча, но в душе поднималась такая буря, что спроси у меня добрая разговорчивая женщина что-нибудь, я бы не смог ответить человеческими словами.

Зарычал бы, как зверь.

Тот зверь, который выл во мне и бесновался от того, что пришлось перенести этой отважной девушке за свою короткую и такую страшную жизнь!

Святые боги! За что это всё случилось с ней?

Словно кто-то наверху решил проверить, сколько она сможет выдержать!

Но теперь всё будет иначе.

Потому что теперь рядом был я — тот, кто сильнее любого гребаного бога этого чертова мира!

Тот, кто сметет любого бога, который попытается причинить моей Лилу хоть немного боли.

Хватит!

Я не сразу смог заговорить.

Проглотил рычание и откашлялся, чтобы мой голос не был настолько низким и пугающим, но не мог не спросить самого главного:

— Сколько нужно денег на операцию Лео?

Женщина посмотрела на меня удивленно, но с большой благодарностью и только покачала головой.

— Ты столько не заработаешь, сынок. Сотни тысяч нужны. И это только на саму операцию. А потом еще длительная реабилитация, которая тоже платная. На каждого ребенка выделяется квота от государства, но всего раз в полгода… Многие дети просто не доживают до этого момента. А родители продают дома, машины и берут кредиты, чтобы сделать операции платно.

— Лео будет жить, — кивнул я в полной уверенности и пожал осторожно морщинистую руку женщины, которая открыла мои глаза на многое. — Я вам обещаю.

Она улыбнулась мне и кивнула, стараясь не подпускать слезы.

— Это просто чудо, что ты появился в жизни Лилу и не испугался того, через что ей пришлось пройти.

— Лилу и есть чудо, — тихо отозвался я, но не смог сразу подняться и уйти.

В груди было больно от осознания того, что случилось в жизни моей девочки. От того, что, несмотря на все ужасы, она осталась такой чуткой и отзывчивой к чужой боли. А еще честной и доброй.

Когда я вышел из больницы, то точно знал, что должен делать.

И для этого мне была нужна помощь моих братьев.

Только я пошел не к Плуту, который нервничал и ждал, а к Урану — самому молчаливому, замкнутому и сильному из нас.

Он стал таким по моей вине…

И эта боль и горечь никогда не покидали ни моих мыслей, ни моего сердца.

Я шел по знакомому городу, убрав руки в карманы и ниже опустив на лицо бейсболку, чтобы казаться менее заметным, хотя с моим ростом и комплекцией сделать это было почти невозможно.