- Это приличный город, дамочка! – выкрикивает «белый воротничок» за соседним столиком. – Нам здесь ваши приезжие штучки ни к чему.

- Да подожди ты, Стиффи, - перебивает его прыщавый увалень с другого конца помещения. – Пусть хоть покажет «грелок», которыми намеревалась нас утеплять! – завершает он фразу под скабрёзный гогот и улюлюканье согласных, полностью заглушивший голос возражающих.

Через пару секунд становится ясно, что поддержкой достаточного количества жителей я уже заручилась.

- Что ж, господа, - довольно прохожу к центру зала под заинтересованными взорами собравшихся. – Добро пожаловать в салун мизз Виви! – и представляюсь видоизмененным именем, ликующе вскинув подбородок.

***

19. Глава 18. Фифи.

- Ну что ж, господа, - возвращает меня к действительности выступление Джейзена, торжественно сжимающего в кулаке затихшую мышь. – Рад сообщить вам приятную новость. Эта модифицированная хреномуть, - демонстрирует он нам стыбзенный препарат, - активно действует на человеческие гены только, если её ввести в первые шесть недель жизни.

- Это тебе мышка шепнула? – с сомнением выгибает Алькет бровь.

- И шепнула, и пискнула, и даже послала благим матом, когда я с ней это открытие обсуждал, - лыбится Джи, осторожно возвращая зверюшку в клетку. - Погрешность может быть в один или два дня, но не больше. Я абсолютно уверен, что шестинедельные младенцы более не подвержены действию препарата.

- А действие, оно какое? – уточняю я, следя одним глазком за меняющейся в лице Сенемдой.

Сиюминутная радость сменяется в ее глазах удручающей печалью, а на смену последней приходит решимость, которая и вынуждает меня напрячься.

- То, что химикаты делают детей сонливыми и лишенными интереса к окружающему, понятно, - продолжаю я обращаться к Джи. – Но зачем? Должна же быть цель в этом. Может, есть всё же и лечебное действие в этой дряни? Есть хоть намёк на то, что он изготовлен для определенных малышей, страдающих какой-то тяжелой болезнью, например. Которую мы просто не видим у Миэля, потому что его исцелили этим средством. Пусть и «наградив» его иной проблемой.

- Я понял, о чем ты, - кивает Джейзен, придвинув себе стул. – Но даже если в Миэле не осталось следов хвори после инъекции, то в похищенной малышке я должен был бы обнаружить хоть что-то, сигналящее о болезни.

- И? – торопит его Сенемда.

- И ничего, - пожимает Джи плечами, повернув стул спинкой к нам и сев на него словно верхом, - крошка абсолютно здорова.

- Тогда на черта нужно калечит детям жизнь этой дрянью?! – резонно гневится Алькет.

- Есть одно предположе-е-ение, - тянет Джи, сложив руки на спинке стула и опустив на них подбородок, - но я пока не уверен. К тому же я все-таки не медик. Но… в крови девочки обнаруживаются вещества, которых обычно у человека быть не должно.

- Вот именно. Ты не врач, - басит Ал, подаваясь вперед, - а ребенка нужно вернуть в клинику. И как можно скорее! С ней всё, что угодно может быть не так! А мы ее держим тут. Как подопытную! – рычит он, опираясь на колени расставленных крупных ног, обтянутых в джинсы.

- Шесть недель, - отстраненно повторяет Сенемда. – Ты же слышал, Ал. Если продержим ее тут еще несколько недель, никакие инъекции ей уже будут не страшны.

- Нем, мы не знаем, помогаем ли этим. Или вредим, наоборот, - предупреждаю я подругу.

- Конечно помогаем! – с жаром восклицает она. – Джи же сказал, девочка здорова.

- Он не доктор! – обрубает Ал. – Ты понятия не имеешь, что за заболевание у ребенка, но готова лишить его медицинского наблюдения! А еще и матери в придачу! – упрекает он Сенемду.