Запах Малина от футболки настойчиво пробирается в нос. По животу легким ветерком прошла истома. Сжала мягкую ткань в кулаках. Его здесь нет, а он все равно отравляет мой кислород.

— Не знаю, — беспечный ответ Дрейка сразу не понравился. — Со временем сочтемся.

— Не-ет, так не пойдет. Либо называешь цену сразу, либо идешь на хрен со своей бесценной помощью.

Уголок подбитой губы дергается вверх. Столичный свистяще зашипел, скривился, но не усмешку не стер.

— Напомни свою фамилию.

Неожиданная просьба.

— Шерп.

— Шерп, — тихо повторяет Дрейк, заезжая на парковку перед универом. — Да, можно догадаться.

— Догадаться? О чем?

Мотор заглох, оставляя вязкую тишину в салоне. Снаружи тоже не доносится звуков. Я не смотрела на территорию. Пока мое внимание приковано к одной персоне. Не моргаю, боясь пропустить нечто важное.

Пульс разгоняется от одной лишь мысли, что Дрейк знает Тима.

Столичный закидывает одну руку на руль. Выраженные скулы, острый гладкий подбородок с тонким бледным следом засохшей крови. Полное отсутствие щетины на лице, кожа без единого изъяна. В голубых глазах вечная насмешка. Надо мной или над всем миром — черт знает. Потрепанные дракой темные волосы заведены назад и торчат в разные стороны. Правая бровь рассечена, иронично приподнята.

— Имя Тимоти Шерп тебе о чем-нибудь говорит?

Пальцы сводит от напряжения. Короткие выдохи один за другим вспарывают воздух.

— Ты его знаешь?

Дрейк отворачивается, смотрит в лобовое стекло.

— Кто его не знает, — бормочет он и вновь обращается ко мне. — Брат?

Киваю, не видя смысла отрицать. Глаза жжет от сухости. Часто заморгала, на ресницах появилась влага.

На слезы не тянет. Возможно, когда снова увижу Тима, заплачу от радости. Если… если увижу.

С момента, как он уехал в Амок, прошло три года, и уже два года я не знаю, что с ним.

— Он жив? — сиплый вопрос застревает в горле.

Просто узнать. Просто…

А если ответ отрицательный? Что тогда?

Превратиться в мстителя и убивать всех столичных, или ограничиться теми, кто учился с ним на одном курсе? Дрейком, Малиным, остальными. Тим с ними попал на первый курс.

Кончики теплых пальцев коснулись щеки.

Вздрогнула от непрошенного прикосновения. Не отшатнулась, следя за ощущениями и прикосновением.

Пряный запах Дрейка смешивается со сложным, так и не распознанным запахом от футболки Малина. Мягкий протест ворчит в груди.

Дрейк ведет по скуле, заправляет выбившуюся из хвоста прядь изумрудных волос. Большой палец очерчивает подбородок, а хитрые голубые глаза не отпускают мои.

Никакого острого неприятия.

Никакого бунта.

Почти неслышное недовольство проклятой истинности, и… все.

— Живее всех живых, — Дрейк убрал руку.

Толкнул дверь, впуская осенний воздух в салон.

Облегчение от его слов сбросили с меня тонну тяжелых мыслей, не меньше.

Тим жив. Я верила в это. И не напрасно.

Выхожу из авто одновременно с Дрейком. Перед воротами стоит высокая фигура. Свет фонарей бьет ему в спину, отбрасывая тень вперед, на лицо.

Зловещий вид.

Даже с такого расстояния, лишь по очертаниям понятно, кто перед нами. Одного вдоха попутного ветра достаточно, чтобы не ошибиться.

Футболка в руке резко отяжелела килограмм на десять.

Дрейк совершенно не изменился в лице: такой же предельно довольный с боевыми ранами идет к воротам.

Смутные подозрения… совсем туманные… он видел Малина? Знал, что тот здесь стоит?

Столичные!.. Совершенно неприятные люди.

— Бессонница замучила? — бросает Дрейк, приближаясь к Малину.

— Ага.

Емкий ответ.

— Странно, что она тебя здесь достала. Ты ведь не ночуешь в общаге, — Дрейк останавливается напротив Макса, прячет одну руку в карман брюк.