Брат, умоляю, поторопись, чтобы все то, что уже случилось со мной, не было напрасно!

10. Глава 10

Иоанна

Весь полет проспала сном младенца, сладко пуская слюну на воротничок своего платья, повезло ещё, что никто не увидел, догадалась закрыться пледом.

- Госпожа, наш экипаж вскоре опуститься в мир забот, простите, что позволил себе вас потревожить, - Мрак, вот зачем он меня разбудил! Мне такой сон снился! Волшебный! Князь Галицкий стоял посреди площади, готовился, кажется, принять истязание розгами. Весь такой несчастный, местами даже побитый! И приговор ему звучал сладкой музыкой в моих ушах:

- Десять ударов плетью и двадцать ударов розгами за публичное оскорбление его величества. Штраф двадцать монет и щит в пользу казны за то, что посмел осквернить герб короля! Заключение в монастыре за измену госпоже Зорэне – вечность.

Нет, ну правда, душа радуется, хоть бы сбылось! На короля, допустим, мне наплевать, тем более, что тот мне только приснился, а вот за измену я бы Убийцу даже четвертовала! Медленно. Своими руками! Немного забывшись, потянулась в своем просторном кресле. Чудо, а не жизнь! Неужели и вправду моя?

- Желаете кофе?

- Желаю всего! Много. Для начала кофе вполне подойдёт.

Не прошло и секунды, как в моих руках оказалась чашечка дымящегося напитка, а с ней круассан и горка взбитых сливок.

- Вы – фея!

- Ну что вы, я только учусь! - заулыбалась мне девушка. Ужасно только одно – завтрак почти мгновенно закончился, а все потому, что нельзя так волшебно готовить! Вкусно просто до одури!

Самолёт сел, без каких-либо усилий мы прошли контроль и таможню. Багажа у меня с собой нет, как и ума в голове. Нормальный же человек в один день не меняет всю свою жизнь? Делаем неутешительный вывод, я – не вполне нормальная. Значит, мне можно все, точно так же, как и любому потерявшему по пути разум. Впрочем, тут с ума сошла, кажется, не я одна, все вокруг чему-то улыбаются!

- Звездоокая, наша карета подана.

- Карета? - Мрак тоже рехнулся? Признаться, от него я такого не ожидала.

- Автомобилиус, покорно прошу меня извинить и с прискорбием сообщаю, что, лошадей выпустили на волю ещё в прошлом столетии.

- Примите мои соболезнования.

- От вас я готов принять все.

Во мне внезапно взыграло дивное чувство. Благодарность? Любопытство? Не знаю.

- Мы можем посетить мою родственницу? Она сейчас дома?

- Боюсь, что уже слишком поздно. Прошу вас погрузиться в машину.

Германия, как старая кокотка, наносит грубоватый слой новомодных румян поверх старых изъянов. Какая ещё страна готова похвастаться допотопными тракторами, прилепившимися к современным автозаправкам. Везде смешаны новизна и уют неизвестной мне, но такой удивительно приятной страны. Вроде бы все хорошо, вроде бы тебя не пугают особняки, которые отметили свое двухсотлетие. Но память услужливо подсказывает, что не было никогда мира на этих землях, не было и не будет. Все, что было хорошего здесь, перемолото колесницей времён. Разрушены судьбы, разрушены амбары, опрокинуты и давно проросли бочки с зерном. Не было мира на этих сказочных землях. И в средневековых тавернах до сих пор используют вещи, что украдены с пепелищ непрожитых судеб. Так было, так есть и так будет во веки веков. Мне ли не знать? Туннель времени слишком прозрачен, и слишком страшен, чтоб в него заглянуть широко раскрытыми глазами.

- Отсюда нам надлежит спуститься вниз пешком. Примите мои сожаления, госпожа, - очнулась я от голоса Серджиуса. Мы прибыли? Но куда? Кругом - чистое поле, крыши домиков, скорее, напоминают горбы, вылезшие наружу после скупого дождя.