– И что ж родители, рады? – спросила Ядвига.

– Мать смотрит так, будто подарок с подвохом получила. Вроде ожерелье красивое и браслет тоже, и нравятся ей, но надеть не решается. А отец плачет, смотрит на корону и перстень и плачет – вроде как по несбывшемуся. Но вот что-то происходит! Мать смягчается при виде слез отца, надевает украшения, берет его за руку, а отец распрямляет плечи и будто бы выше матери становится.

– Это и есть конец? – забрасывает следующий вопрос «психолог Ядвига».

– Погоди, еще ничего не кончилось. Вот на перстне отца и мамином браслете проявляются узоры одинаковые. Они держатся за руки, браслет и перстень выглядят будто одно целое. Это их совместная жизнь, совместная судьба, она теперь в их руках.

– А ты что чувствуешь?

– Облегчение… и хочется плакать от радости. Ягуленька, я теперь поняла, почему я на них такая злая бываю. Я на себя непосильную ношу взяла – сделать своих родителей счастливыми. А еще – не быть похожей на них. Слишком много было всего, слишком тяжелый груз на плечах лежал. А теперь понимаю – моя судьба в моих руках, а в родительские судьбы мне и лезть не стоит. Они из другого теста сделаны, а я свое заведу и свой каравай испеку.

– Ладно, на сегодня все, – вдруг решила Яга. – Спасибо за чаек-конфетки.

– Как все? – испугалась я. – Я только во вкус вошла, что-то хоть понимать стала…

– Вот и хорошо, – кивнула Яга. – Но торопиться не будем, а то ты опять перегрузишься и своих гонять начнешь. Давай-ка так сделаем: я пойду, а ты отношения с семьей восстанавливай. Они, небось, тоже чаю хотят. А завтра я снова приду, и продолжим. И не провожай меня, я сама.

С этими словами Яга растаяла, как и не было ее, и только чашка с недопитым чаем да брошенное на краешке стола зеркало в пластмассовой оправе говорила о том, что мне все это не причудилось.

«Самомнение, самолюбие, завышенная самооценка – вот частая причина обидчивости и гнева. Другая причина гнева – зависть к чужому добру или достижениям».

Прочитав, я закрыла еще одну страничку в интернете. Опять не то! Я ощутила, как где-то в глубине души шевельнулась Ярость. Пока еще слабая, но уже прислушивающаяся-принюхивающаяся – что там происходит, не ли повода подняться. А когда Ярость поднимается – это, знаете ли, чревато… А уж когда Ярость буйствует, я сама себя боюсь, потому что ситуацией не владею. Да-да, вы правильно поняли: Ярость сильнее меня. Не я ею управляю, а она мной. А хотелось бы наоборот, вот поэтому я и вникаю в эту тему со всем прилежанием. И, если честно – я ее боюсь. Боюсь, что однажды она меня захватит, поглотит и растворит.

Но тут меня посетила мысль: я сказочница или где? Если я то и дело разговариваю с разными сказочными персонажами и собственными субличностями, почему бы мне не поговорить и с Яростью? В конце концов, это ж не я в ней живу, а она во мне! Значит, могу ее вызвать – если не на дуэль, так хоть на разборки. Только как ее вызвать? Наверное, надо вспомнить что-нибудь такое, что выводит из себя.

Закрыв глаза, я попыталась вызвать в себе чувство ярости и злости. Например, когда дочь пачкает вареньем пятую за день футболку. Но не тут то было: если вот так, со стороны смотреть, то мне только жалко свое чадо, что не получается у нее пока аккуратно. Ладненько, представлю другую ситуацию. Как будто сижу за компом, пытаюсь открыть какой-то файл, а он тормозит. А открывшись, не распечатывается. А проект сдавать надо, время поджимает. А еще существо я ответственное, срыв сроков повлечет за собой нервный срыв, тут и к доктору не ходи… Ага, уже потихоньку начинаю закипать. Ну же, Ярость, выходи, проявляйся!