— А где удобнее? – поинтересовался мой отец.

 — Классная комната, где-то же девушку обучали грамоте или кабинет, — вздохнув ответил учитель, стукнув тростью, на которую опирался.

 — Тогда прошу в кабинет, — отец беспрестанно кланялся, указывая путь до кабинета. Я шла сзади за мужчинами, мысленно и морально собиралась, понимая, что будет не просто найти общий язык с этим представителем элиты.

5. Глава 5.

 Кабинет у отца был просторным, с большим и удобным столом, рядом с ним стоял другой, чуть меньше, для посетителей. Вот за него меня и усадил граф, устроившись за основным. Отец ушёл, не желая нам мешать, а я сидела под пристальным взглядом и боялась пошевелиться.

 — Что же, Анна Ивановна, дар у вас, как я вижу очень сильный, — наконец выдавил он из себя, — травму вижу, не пролеченную, но это мы поправим. Расскажите, что знаете, что умеете.

 — Читать, писать, считать, — перечислила я.

 — Прекрасно. Надеюсь, читаете вы быстро, — он усмехнулся, — я буду давать задания, приходить раз в неделю и давать новое задание, по результатам того, что вы освоили. А сейчас берите бумагу и пишите. Запишем пару упражнений и простых бытовых заклятий, которые вам надо будет выучить. Без них сложно будет выжить в академии. Слуг там нет, убирать и приводить одежду в порядок можно только магией. Так же я надиктую вам список того, что вам понадобиться на первом году обучения. Вещи лучше приготовить заранее. И да, пока вы пишите, я буду вас лечить, у вас очень обширная гематома в голове, как только живы до сих пор не понятно. Будет колоть немного, но это надо перетерпеть.

 Посмотрев на него во все глаза, кивнула и взяла в руки стилус, магические перо или палочка для письма.

 — И так, — он покрутил в руках трость и начал диктовать упражнения на гибкость рук, подробно описывая, каждое действие. Говорил быстро, лишь иногда останавливаясь проверить успела ли я записать. Для меня было привычным работать в быстром темпе, особенно когда приглашали на совещания, где надо было зафиксировать большой объём информации. Да и институт наложил отпечаток. Успел записать и выучить, молодец. Нет, значит будешь отставать и не сможешь сдать сессию.

 В какой-то момент, мне показалось, что граф проверяет меня на прочность и говорит без остановки. Бросила на него косой взгляд и увидела на его лице удивление.

 — Что же, мы все записали, если честно я думал, что вам понадобиться на это больше времени. Где вас научили так быстро писать? – вдруг поинтересовался он.

 И что ему на это отвечать? Пришлось врать, что с детства любила заниматься, а потом играла, записывая за прислугой, чтобы получалось быстро.

 — Хм, — откашлявшись граф, посмотрел на меня внимательно и сказал, — интересная теория, но я не верю. Не люблю, когда лгут. Лучше в другой раз промолчите или скажите, что не можете сказать и это секрет. Многие видят ауры и её цвет, ложь имеет грязный оттенок, как понос. Простите, за это слово, но тут как есть. Так, где вы научились так быстро писать?

 — Я тоже не люблю врать и выкручиваться, — посмотрев на него прямо, ответила я, — но есть вещи, которые лучше не обсуждать. Эта как раз из такого разряда.

 — Понял. Голова не болит?

 — Нет, — ответила, покачав головой.

 — Хорошо, сейчас покажу как правильно делать упражнения. Уделяйте им максимум времени, как только руки свободны тренируйте, доведите до автоматизма, так же, как и с письмом, чтобы не думать, а сразу делать. Книги я для вас принёс, прочесть за неделю. Спрошу отдельно по каждой.

 Вот так и начался мой месяц тренировок и скупого общения с мои учителем. Он не ругал, когда у меня что-то не получалось, стучал тростью об пол и заставлял делать снова и снова. Заклятье чистоты, для уборки помещений, довёл до того самого автоматизма по щелчку пальцев. С чисткой одежды было чуть сложнее, но и это я научилась делать, так словно родилась с магией и владею ей много лет. С остальным было сложнее, особенно с концентрацией и вливанием силы. Например, создать на руке фаербол и напитать его магией, а потом убрать лишнее. Сколько раз мой шарик взрывался, не сосчитать. Хорошо еще, что работали мы пока со стихией ветра, она во мне была сильнее всего и разрушения, были незначительными. Граф говорил, что не важно с какой стихией работать, важно понять принцип, тогда с остальным будет проще.