Лю́си пару раз наступила на старые спинки и отпихнула кудлатый моток, чтоб не мешался под ногами. Отпихнула и удивилась: моток прыгнул вниз и покатился по ровному кругу – раз, другой, третий – и пропал, будто не было. Лю́си потянулась за ним, сделала шаг и вдруг замахала руками, словно птичка на сухой ветке.

Конечно, птичка не руками машет, а крыльями. А если сухая ветка под ней ломается, очень быстро машет, чтоб не упасть. Вот и Лю́си быстро замахала руками, но взлететь не смогла. Она чуть не провалилась вслед за клубком, но каким-то чудом встала на пятки, перегнулась пополам и перескочила на другой край опасной дырки. Клубок в этой дырке исчез, а Лю́си даже испугаться не успела, только глаза прищурила и застыла. Но потом поняла, что никуда не падает, осторожно повернулась и заглянула в тёмную дыру – удивилась, как она её сразу не заметила, такую большую. Правда, в этой тёмной дыре ничего не было видно – там, где клубок исчез, было совсем черно.

А Эли в это время смотрела вверх и ничего не могла найти в верхней темноте, пока не догадалась щёлкнуть фонариком и острый лучик направить прямо в потолок. Она провела лучиком по каменным сводам и плитам, что нависли над сводами.

– Смотри, дар, видишь?! – Эли перешла на совсем тихий шёпот, – Этот великан спустился на гору наших «сокровищ». Потом задвинул плиту и стал проход раскапывать.

– Вижу, вижу! – тихо потянула Лю́си, – Это понятно. А потом он в эту чёрную дыру полез.

– Куда полез?

Лю́си тоже щёлкнула фонариком, провела лучиком по краям тёмной дыры, чтобы Эли её увидела.

– Вот он куда забрался, наш великанчик. Ничего там не видно!

Да, ничего там не было видно. Острые лучики фонариков терялись, пропадали в густой темени. И от этого у девчонок даже мурашки побежали по коже. Побежали, но вдруг замерли: подруги увидели, что от самого края дыры вниз тянутся серые полоски – ступеньки подземной лестницы.

Ого! Лестница под землей! Фонарики заскользили по ступеням: по первой, второй, третьей. Девятую ещё можно было разглядеть, а десятую – только угадать, она еле виднелась в непроглядной тьме, будто лестница началась и сразу закончилась.

– Что-то невесёлая у тебя там картинка внизу, – Эли посветила своим фонариком в подземелье и нахмурила брови, потому что два лучика тоже не справились с подземной темнотой.

И пока она раздумывала – опасно это или не очень, спускаться в подземелье или не спускаться? – быстрая Лю́си уже взвалила на плечи рюкзак и ногой нащупала первую ступеньку. Потом вторую, третью, четвертую, пятую, шестую, седьмую, восьмую, девятую… Десятую она нащупала очень осторожно, не зная, будет за ней одиннадцатая или ничего не будет? Но одиннадцатая ступенька оказалась на месте – там, где должна была быть. Лю́си обрадовалась, но всё равно не собиралась сильно рисковать: она прицепила фонарик к кармашку курточки и теперь крепко держалась за лестницу, двумя руками.

– Слышишь, дар? – снизу Люсин голос звучал гулко и глухо. – Похоже, здесь долго придется. Спускаться.

– Долго? – Эли вздёрнула брови, перестала их хмурить, поняла, что от хмурых бровей ничего нового не придумается. – Подожди, не спеши, я сейчас! – Она тоже прицепила фонарик к кармашку куртки и отправилась вслед за подругой.

Сначала девчонки медленно перебирали ступеньки-полоски – всё боялись непонятно чего, да и оступиться, сорваться было страшно. И, вообще, не каждый день им такая длинная лестница попадалась, да ещё подземная, да ещё отвесная! И распухшие рюкзаки сильно мешали: они тянули вниз и неприятно скребли по подземным стенкам. Но потом неуверенность и страхи куда-то пропали, руки и ноги ловко научились хвататься и перебирать, а ступеньки пошли быстрее.