7. Глава 7

Вывели мужчины начальника охраны  на середину коридора, к окошку поближе, чтобы видно было, как волшбу творить, встал маг самоуверенный напротив него, приосанился гордо, мы с Виктором чуть поодаль устроились, тоже стоя, наблюдать внимательно приготовились. Я, признаюсь, сразу за спину будущему жениху отступила, будто случайно. Уж очень хорошо я свои заклятия знала…

         «Долго ли коротко ли»… Так вроде в книжках сказочных пишут. Принц, принцессу разлюбезную разыскивая, времени не считает, вот и мы ему уподобились. Сколько там минут или часов прошло, мы все уже давненько счет потеряли. Маг придворный и на месте стоял, руками взмахивал, и посолонь ходил, шепча что-то непонятное, и прыгал на месте со словами странными. Никак они, слова те, заклятиями быть не могли, нас маменькин волшебник разным языкам и заклятиям учил, ни в одном таких слов не встречалось. Значит, ругался длиннобородый колдун диковинно, да еще на языке забытом, не иначе. Наконец, когда устали все порядком, я нити увидела.

         У колдунов-то как? Каждый по-своему ворожит: кто следы небольшие замечает, кому-то пыльца везде мерещится, есть те, что цветы прекрасные в воздухе рисуют. Я же через нити шёлковые силу магическую воспринимала. Да вот только беда в том была, что нити эти не всегда мне показываться хотели, не имела власти я над ними. Потому и волшба моя, спонтанная, дикая, многим не понятная, часто страшной и неповторимой без моего желания на то становилась: ни я сама, ни кто другой понять не могли, как вообще что-то определённое у меня получилось.

         Вот и сейчас, стоило мне уже захотеть повернуться да в комнату уйти, оставив мужчин самих разбираться с чарами чужими, как нити шёлковые в воздухе соткались, серые, но не толстые. И показалась мне одна нить чересчур неправильной, лишней. Ну и потянула я за нее, не задумываясь, надеясь свои чары нарушить и вернуть начальнику охраны его вид первоначальный.

         Нить послушно ластилась к рукам, как животное доброе, я её в моток наматывала, как вдруг закричал Джордж страшным голосом, за голову схватился, а там… Ой, мамочки… А волосы его где ж? Лысый, как тот младенец.

         Ко мне и Виктор, и маг, сразу же обернулись и пристально на посмотрели. Я ответила взглядом испуганным. Не моя это вина! Само оно! Всё само!

         Ушел чародей порталом местным, настрадавшегося начальника охраны с собой забрал, заявил, что в своих покоях разбираться будет, как шевелюру тому вернуть да от «красоты», мною созданной, избавить. Хозяин замка их проводил, а затем головой покачал:

         - Марфа, за что вы с ним так?  

         Я бы и рада ответить, да живот мой вдруг урчать начал, громко так, требовательно.

         Щёки алым полыхнули, а вот Виктор по-доброму улыбнулся:

         - Ладно, давайте пройдём в столовую. Я тоже уже есть хочу. Там и пообщаемся.

         Супы, каши, салаты уже стояли на столах, в той же неказистой посуде. Первое и второе, слава всем богам, было съедено в молчании. Я по достоинству оценила и суп густой фасолевый, и кашу гречневую, рассыпную, салом щедро приправленную. И только когда приступили к сдобным булочкам с компотом, наконец услышала я давно ожидаемый вопрос:

         - Так что вам сделал мой начальник охраны, Марфа?

         - Я… Я не до конца овладела своими силами, поэтому магия не всегда мне подчиняется…

         - Дом-то цел остался?

         - Какой дом?

         - Ваш.

         Смеётся. Я краснею, он смеётся. Стыд щедро окрасил и щёки, и уши, и шею.