Итак, прекрасная богиня перебирает любовников как перчатки… То есть шпильки – в той жаре перчатки ей без надобности. В общем, перебирает, пока не встречает его. Он, естественно, красив, удачлив и умен настолько, что умудряется украсть ее сердце, а не отдать свое. Короче, богиня попала. В смысле, влюбилась.

И тут начинается мыльная опера!

Обманутый муж решает не вести благоверную к семейному психологу, а начистить физиономию ее любовнику.

– Опомнился, – бормочу я.

– Ты позволишь мне продолжить? – сердито спрашивает мальчик.

– Молчу-молчу.

Любовник от скромности не страдает и в ответ обещает оторвать богу некоторые части тела, которыми тот все равно не пользуется.

– Да этой богине везет на мужчин! Как выбирала‐то, а? Извини, продолжай.

В общем, схлестнулись эти двое, а победил угадайте кто? Правильно: бог. И вот любовник красиво отдает концы, неверная жена, она же богиня, рыдает. И, верно, в запале произносит: «Я спущусь за тебя в подземный мир, любовь моя, только живи!»

– О, дай угадаю: в подземный мир спускается обманутый муж? Чтобы не видеть больше эту стерву. Да? – насмешливо интересуюсь я.

Мальчик смотрит на меня так, будто сам бы предпочел провалиться сквозь землю, лишь бы не видеть меня.

– Нет. История заканчивается иначе. Богиня спустилась в подземный мир, ее любимый выжил. Он продолжил царствовать и ничуть не расстроился. Богиня нужна была ему как способ получить трон и удержаться на нем. Она пожертвовала собой зря, – добавляет он и пытливо смотрит на меня.

– А муж? – зачем‐то интересуюсь я. – Который, по твоим словам, так сильно ее любил. Тоже не стал вызволять ее из этого вашего подземного мира?

– После всего, что она сделала, ты правда ждала, что он вступится за жену? – поднимает брови мальчик.

– Вот и вся любовь, – заключаю я.

Мальчик молча смотрит на меня. Я кусаю щеку изнутри, стряхивая наваждение.

– Что ж, спасибо тебе. И легенда интересная. Но я, пожалуй, пойду. Уже поздно.

Мальчик склоняет голову набок.

– У нее есть продолжение. Оте… Верховный бог пожелал уничтожить людской род, и вступиться за него больше некому.

– А что, та богиня любила людей? – удивляюсь я. И сама же отвечаю: – Ну да, нужно же было у кого‐то сердца вырывать. И что? При чем тут я?

Мальчик прищуривается.

– Тебя это совершенно не волнует? Люди умрут.

– Это же всего лишь легенда. Еще раз спасибо тебе большое, держи свою куртку, то есть плащ. Я пошла.

Мальчик смотрит, как я встаю, потом пошатываясь иду к двери. Взгляд у него странный – все еще высокомерный, но вместе с тем как будто… обреченный.

– Лена, ты ключи забыла. – Его голос останавливает меня у порога.

Я оборачиваюсь. И ловлю связку ключей с брелоком-котиком – ту самую, которую действительно оставила дома!

– Откуда?..

Мальчик снисходительно улыбается. И вдруг превращается в того юношу-мечту, что целовал меня в видении на лугу под звездами. Его лицо до боли знакомо – эти острые скулы, правильные, словно по линейке выверенные черты. Волосы – золотистые кудри до плеч, я знаю, что они мягкие, в них приятно зарываться пальцами. А глаза выдают вечного страдальца. Я посмеивалась над этим его отчаянием, потому что он сам его выбрал. Только надменная улыбка кажется странной – мне он всегда улыбался мягче, нежнее. Еще я знаю, что, когда он встанет, моя макушка окажется на уровне его груди. Он хорошо сложен, у него фигура атлета. И конечно, мне известно его имя…

– Дзумудзи, – выдыхаю я, точно в полусне.

Он вздрагивает, потом поднимается. Но я уже захлопываю дверь. Хватит, с меня хватит! Я не знаю, что произошло, – и знать не хочу!