Я хватаюсь за подлокотники, потому что мое имя, произнесенное его голосом, звучит так сладко, что кажется, будто земля под ногами снова шатается.

– Выпей, ну же. Тебе станет легче.

Не размышляя, я подношу кружку с чаем к губам, вдыхаю пряный, дурманящий аромат. Потом опускаю и заставляю себя спросить:

– Ты… С тобой все в порядке? Ты не… не…

Он усмехается.

– На меня не действует твоя сила, Шами… Лена. Скажи, почему ты не защитила себя? Пять человек для тебя слишком много – в этом все дело?

– Что?..

– Но ты могла выбрать одного. И поставить их на колени, каждого, друг за другом.

– Откуда ты знаешь? – вырывается у меня.

Он надменно улыбается.

– Так почему же ты этого не сделала… Лена?

Я снова хватаюсь за кружку. В голове теснятся мысли, одна другой интереснее. Сияющий мальчик укладывает на лопатки пятерых здоровенных парней. Его куртка превращается в плащ. Ах да, и мой взгляд на него не действует. Не действует же?

Я проверяю – мельком заглядываю ему в глаза. Мальчик снисходительно смотрит в ответ.

Точно не действует. Но почему? Кто он такой?

– Лена, – его голос очаровывает, подчиняет, – почему?

Вот-вот, почему? Но отвечаю я, а не он – словно в трансе:

– Потому что испугалась. Мужчина выдержит мой взгляд не дольше минуты, большинство – еще меньше. Обычно я чувствую, как они ломаются. Если задержу взгляд после, они… сходят с ума. Чтобы точно определить время, я должна считать про себя. До тридцати. Когда Серый… В тот момент я слишком испугалась. Я бы сбилась.

– Выходит, ты их пожалела? Они напали на тебя, а ты их пожалела? – бросает он презрительно.

Я вдыхаю аромат пряностей и зачем‐то добавляю:

– Просто это не должно повториться. Больше никогда. Я слишком хорошо знаю, какими будут последствия. Мамины… друзья… Один повесился, второй выпрыгнул из окна. А один мой друг сошел с ума. Мне было одиннадцать. Я… никогда не позволю этому случиться снова.

Мальчик не перебивает, но смотрит теперь так скучающе, будто я только что провалила экзамен и все равно вымаливаю у него отличную оценку.

– Наверное, Шамирам совсем обессилела, а я зря потратил время. Разве что…

Он вдруг начинает петь – на чужом языке, слова которого я отлично понимаю. Боже, как это красиво, как… хорошо! Пряный голос, пахнущий зноем и бризом, уносит меня куда‐то на юг, где за высокими стенами величавого города раскинулась дышащая жаром пустыня. Там прекрасная богиня собирает сердца в резную шкатулку, а ее муж с тоской наблюдает, ведь его сердце она забрала первым…

– Стоп! – вырывается у меня, и чары замирают, словно струна, что продолжает и продолжает звенеть. – У нее есть муж?

Мальчик внимательно смотрит на меня.

– Да.

– И она собирает сердца других мужчин? – уточняю я. – А с телами что делает?

Он усмехается.

– Попробуй сама догадаться.

Ну да, конечно. Картина в моем воображении вырисовывается та еще: десяток окровавленных тел, у которых вырваны сердца, – и красивая психопатка рыщет от одного к другому. Самое оно для фильма ужасов. Только мне почему‐то смешно.

– Что, ее муж настолько плох? – ехидно уточняю я.

Мальчик недобро щурится.

– Почему ты так решила?

– Потому что у него жена направо и налево гуляет. Значит…

– …виноват он? – подхватывает мальчик.

Я морщусь.

– Оба. Но и он тоже. Темпераментная богиня и зануда-супруг. Представляю!

Мальчик смеется, качая головой, и что‐то бормочет на том же чужом языке. Потом снова устремляет на меня внимательный взгляд.

– Я могу продолжить?

– Да, конечно. Извини, – усмехаюсь я. Нужно уйти, но я не могу отказать себе в удовольствии послушать этот голос еще.