Но каким бы ни было общество, его мнение и законы, а лишь жизненный опыт помогает научиться отделять зерна от плевел. Время и настоящие чувства, которые дочкам только предстояло испытать, должны были расставить всё по своим местам и открыть Фэйле и Адели глаза на то, что я отчего-то не смогла им донести.

Со своим уставом в чужой монастырь ведь не ходят. А я пришла. И совершенно логично, что в глазах дочерей именно я творила что-то странное и невразумительное, а не их отец. Не он, а я собиралась разрушить самое ценное, что было у них – семью.

И, казалось бы, к решению мужа я тоже должна была отнестись снисходительно и с пониманием, раз к дочкам относилась без особого осуждения. Но нет. Я на такое не соглашалась, а он давал клятву верности, обещал, что я буду для него единственной. Я считала клятву превыше всяческих законов, но раз она была нарушена, то и законы тоже можно было преступить и не мириться с тем, чего я не желала.

К концу дороги я, и правда, задремала. Но очнулась в тот момент, когда муж подхватил меня на руки с намерением отнести в дом.

− Не нужно. Сама дойду, − я так резко вывернулась из рук мужа, что едва устояла на ногах и привалилась спиной к экипажу.

− Достаточно, Мели, − снисходительно, даже мягко произнес муж. – Я тебе не враг, чтобы ты вечно бодалась со мной. Я твой муж, Мели, я закон в нашей семье и опора для всех вас. Если я что-то решил, значит, для всех нас так будет лучше. Прими уже, что произойдут некоторые изменения, но на твоей жизни они никак не отразятся.

− С таким мужем и враги не нужны, − горько усмехнулась я и покачала головой. – И ты прав, Арвел, в семье произойдут серьезные изменения: одна жена уйдет, а другая придёт на ее место. Я уже это приняла, а вот ты…

− Прекращай, − Арвел едва не зарычал, и от былой мягкости в его тоне не осталось и следа. – Никуда ты не уйдешь, и заменять тебя никто не будет.

− Уйду, даже не сомневайся, − вкрадчиво ответила я и натянуто улыбнулась. – Ты предал мое доверие, поставил свои желания превыше моих, превыше верности и клятв. Ты сам все разрушил, Арвел. И не делай вид, будто это не так. Ты сделал свой выбор, а я сделала свой.

− Зачем мы снова ходим по кругу? – зрачки его глаз задрожали и вытянулись в вертикальную полоску, как у настоящего дракона, коим Арвел теперь и был. − Зачем ты вновь повторяешь то, чего никогда не произойдет? Или тебе доставляет удовольствие об этом говорить? Ты не уйдешь из семьи, Мелина, и никакого развода не будет.

− Согласна с тобой, но лишь в одном, − кивнула я. – Мне не следует больше отвечать на твои провокации и повторяться в своих высказываниях. Ты ведь и так знаешь мое решение, которое не изменится. А с памятью у тебя, насколько я знаю, проблем нет.

Я сделала шаг на каменную дорожку, но тут же оказалась в капкане цепких рук, впившихся мне в талию. А сохранять приличие и терпение у меня просто не осталось сил, поэтому я с размаху врезала мужу локтем в живот.

Правда, хуже только себе сделала. Я будто в бетонную стену врезалась и едва не простонала, прикусив губу. А Арвел даже не вздрогнул, но крепче сжал мою талию, причинив боль.

− Ты слишком много на себя берешь, Мелина, − глухое шипение коснулось моего уха, ударив по оголенным нервам. – Не забывай, что ты всего лишь женщина, иномирянка. И право у тебя лишь одно: подчиняться своему мужу и его воле.

− Вот, как ты теперь заговорил? – выдохнула я с горечью. – Твоя новая любовь тебя так изменила, или просто я была слепой?

− Моя вина, что ты отбилась от рук. Слишком много тебе позволял, − продолжил Арвел, игнорируя мой вопрос, и надменность его тона крошила и без того раздробленные нервы. – Я могу быть жестким, ты это знаешь. Не заставляй меня обнажать мою темную сторону и поступать с тобой так, как тебе самой не понравится. Одумайся, пока не поздно.