– Мне нужно завтра. Пресса за последнюю неделю.

Перси пожевал губу, а потом согласно кивнул:

– Коли надо, схожу, принесу.

Вскоре Грейс повела меня на кухню.

Пол был устлан плиткой с замысловатыми узорами, на стенах была явно не дешёвая мозайка, даже время её не испортило. Повсюду стояли медные кастрюльки, чаны и прочая посуда.

Запах сытной еды заставил мой живот тихонько заурчать.

Я посадила дрогончика на стол, предварительно подстелив какую-то старую тряпку. Он сначала сжался в комочек, обернувшись хвостом, а затем вытянул шею, с любопытством осматриваясь.

При свете он оказался скорее тёмно-коричневым, чем чёрным. Я бегло осмотрела дрогона.

Можно было бы предположить, что он относится к классу пресмыкающихся, но небольшие крылья меня смущали. Конечно, на Земле тоже существовали крылатые ящерицы. Но они были мелкие и их крылья были устроены по-другому. Они скорее представляли собой складки на боках ящериц, а не полноценные крылья.

– Ох быть беде, – сказала Грейс, косясь на моего подопечного.

Я проигнорировала её. Взяла осторожно лапку малыша. Она была широкая, когтистая с мягкими подушечками. Вот самая большая подушечка и была сильно воспалена.

– Он загнал себе занозу. Причём довольно давно. Пытался вытащить её сам, или это пыталась сделать его мать, но они лишь загнали её ещё глубже.

– Ты почём знаешь? – с сомнением спросила Грейс. – Вдруг притворяется, чтобы усыпить бдительность и сожрать нас. Все знают подлую натуру этих зверюг!

Дрогончик отвернулся, обиженно фыркнув.

– Рана воспалена, ещё немного и начнётся нагноение. Нужно вытащить.

– Проклятые звери! – выругалась Грейс, а затем хлопнула себя по губам: – Ой, простите, леди Эванс!

– Если есть бинты неси их. Если нет, то чистые тряпки. Ещё соду, кипячёную воду холодную и горячую, – скомандовала я, поглаживая шершавую шкуру дрогона.

Интересно, в этом мире есть сода?

– Сейчас будет всё, – кивнула Грейс, бросаясь к одному из шкафов, доставая посуду, чтобы нагреть воду.

Я опустилась на старенький стул, только сейчас поняв, как же я устала. До чего сумасшедший день! Сумасшедшая жизнь! Как я вообще смогла так быстро сориентироваться в происходящем? Мелькнула мысль, что на самом деле я лежу в коме, и это всё бред моего воспалённого сознания.

Дрогончик завозился, укладываясь поудобнее. Пузико у него и правда было огромное. Наелся этой странной петты на славу. Я уже собиралась потрепать малыша по холке, как увидела, что в двери появился никто иной, как Велик.

Он приглашающе помахал мне рукой, улыбаясь во все зубы.

Я, бросив короткий взгляд на хлопочущую Грейс, встала и направилась к внезапному гостю. На этот раз я его без ответов не хотела отпускать.

Не успела я выйти, как Велик тут же спросил, ловко запрыгивая на подоконник:

– Ну что, нравится здесь?

Я прошла вперёд и стала рядом с карликом-божком. Посмотрела в окно. Там колыхались на лёгком ветерке листья деревьев, тянулись будто бы бесконечные поля петты.

– Нравится, – призналась я неожиданно для самой себя. – Но не могу понять какого чёр… демона ты решил, что я справлюсь с этим ворохом проблем? И что случилось с самой малышкой Мари? Если я здесь, где же её душа?

– О, судьба леди Мариэллы Эванс печальна, – нахмурился Велик, бросая на меня беглый взгляд. – Незадолго до того, как я переместил тебя в её тело, она с леди Милли Питерс пила чай в особняке. Они решали какие-то свои мещанские проблемы, связанные с документами. Согласно злокозненному плану, Мари должна была подписать бумажки, а затем умереть в «Драконьем сердце» спустя сутки от яда, который ей подсыпали в чай. Но… дозировка оказалась велика, и бедняжке стало плохо в сторожке, где она спряталась, узнав, что её хотят изгнать.