6. Глава 2.3

Мачеха появляется так внезапно, что я сначала даже теряюсь, но быстро прихожу в себя и встаю с кресла, чувствуя, как в груди расползается липкий ужас. О чём она договорилась и с кем? Неужели с лекарем? Хочет, чтобы я избавилась от ребёнка, пока он ещё не родился?! Никогда.

– О чём договорилась, матушка? – уточняю я, но тут же мысленно себя поправляю: она мачеха.

Нужно искоренить привычку звать лиру Брониславу матерью. Она просто жена моего покойного отца, но не родная мама.

– Твой ублюдок… этот бастрад… – мачеха прикладывает руку к пышной груди, и замолкает не договаривая, пытается отдышаться.

– Это сын военачальника Норда, – холодно отвечаю я. – Не говори тех слов, о которых можешь в последствии пожалеть, когда правда откроется.

Мой тон и показная непоколебимость настолько удивляют мачеху, что она первые секунды даже не может найти слов. Но потом делает шаг вперёд, сводит брови и продолжает:

– Что-то ты не выглядишь виноватой. Вместо того, чтобы броситься в ноги военачальнику и покаяться устроила представление. На тебя это непохоже, Анна!

Её слова ударяют в самое сердце. Потому что это правда на меня непохоже. Сейчас я должна бы трястись, плакать, умолять пощадить меня. Но вместо этого я чувствую злость и острое желание защищаться.

– Я уже договорилась со жрецом! – топает ногой лира Бронислава. – Как только твой паршивец родится, его заберут в храм богини Морены. Рождённому во грехе там самое место. Будет послушником замаливать проступки собственной матери.

Надо же, все хотят решить нашу с малышом судьбу за нас. Бывший жених предлагает выдать замуж на эфемерного любовника, которого он перед этим хорошенько покалечит. Мачеха предлагает отдать моего сына в услужение богини.

– Мой сын будет со мной. Я не позволю тебе или ещё кому бы то ни было решать его судьбу.

– Дрянь! – визг мачехи противно режет уши. – Как ты смеешь перечить? Я растила тебя с малых лет! Твой отец, упокой старые боги его душу, никогда не занимался тобой! Всё спихнул на меня. Я своей дочери меньше времени уделяла, чем тебе, гадюке этакой! А ты нас опозорила! Такой скандал на старости лет. Все в городе будут судачить. Да что там в городе… скоро всё Мраколесье будет знать о твоём грехе. Я вырастила потаскуху!

Лира Бронислава крайне неуравновешенная женщина. Она и раньше частенько позволяла себе разговаривать на повышенных тонах. Особенно, когда рядом никого не было – слуги не в счёт, она их за людей не считает. Но сейчас она превзошла сама себя.

– Не нужно перегибать палку. Вместо того, чтобы разобраться, вы оскорбляете меня в доме моего отца, – я чувствую, как кровь приливает к щекам от несправедливости и обиды.

– Твоего отца? Твоего? Думаешь, он только твой? Он – мой покойный муж. И теперь, милочка, – мачеха обводит рукой комнату. – Здесь всё моё. Через неделю твой двадцать восьмой день рождения. И замуж тебя так и не взяли. Закон таков, что тебе либо к старым девам, либо на смерть. Мы ведь обе знаем, что ты выберешь. На твоём месте я была бы помилее, может быть тогда я смилуюсь и буду иногда посылать тебе еды и ещё чего-нибудь, что сделает твою жизнь сносной. Иначе хлебнёшь горя сполна!

– Я ничего у вас просить и не собиралась, – взрываюсь я. – Больно надо.

– Вот потом поддержки и не жди! Хоть в ногах будешь валяться – пинками прогоню! – зло припечатывает мачеха, а затем разворачивается и выходит, громко хлопнув дверью.

У меня сердце заходится в груди бешенным ритмом, а в глазах щиплет от обиды. Почему всё так?

Я сажусь обратно в кресло и кладу руку на живот, кружево на платье слегка царапает кожу. Мой бедный малыш. Ему месяц, а он уже лишился всего. Что я буду делать в изгнании? Как буду рожать? Кто поможет мне? Ответов нет. На семейку точно рассчитывать не стоит, а у меня нет ни одной живой души, кто посочувствовал бы.